– Токио…
Он вдруг вспомнил, что забыл спросить самое важное.
– Как твоя голова?
– Все еще болит, – сказала она, приложив руки к вискам. – Но теперь это больше похоже на зуд. Не ломит, как раньше. Странное ощущение.
– Уже хорошо, что боль утихла.
Однако выглядит она все еще неважно. Под глазами темные круги.
– Токио, Токио, – повторяла она нараспев. – Конечно же знаю. Но кто же не знает названия столицы! – Она впервые от души рассмеялась.
У него отлегло от сердца.
– Знаешь Токийскую башню? Ее хорошо видно из коридора.
Она подняла на него глаза.
– Я уже выходила.
– Ну и как, вспомнила?
– Да. Мне кажется – мы поднимались на нее всей семьей. В детстве. Я держала кого‑то за руку. Взбиралась по лестнице. Было ужасно страшно смотреть вниз. Я помню.
Детство, семья… Удивительно, но поглощенный навалившимися проблемами, он совершенно это упустил. Наверняка и у них есть родители, братья, сестры и, разумеется, детские воспоминания.
И однако…
– Как странно, – сказала она. – Ты помнишь лица родителей?
Он отрицательно покачал головой.
– Я тоже… Хуже того. У меня нет ощущения, что они вообще существовали. Как будто на их месте зияет пустота… Ничего не видно.
Вот и она произнесла это слово – не видно.
– Ладно, давай, показывай, что купил, – сказала она, чтобы сменить тему. – Так как мне уже полегчало, приготовлю что‑нибудь поесть. Небось проголодался?
В тот момент, когда она осторожно встала, раздался быстро нарастающий рокот грома. Точно кто‑то бросил камешки в оконное стекло – полил дождь.
– Терпеть не могу грозы. Вот будет жуть, если отключится электричество. Мы даже не знаем, как вызвать электрика.
Вдруг он вспомнил. Комната консьержа!
– Ну‑ка подожди, – прервал он ее, схватил оказавшийся под рукой бумажный пакет, кстати купленную шариковую ручку и выскочил из квартиры. Спустился на нижний этаж. Переписал телефон, по которому предлагалось звонить в экстренных случаях, и бегом вернулся назад.
Она смотрела на него с недоумением. Он торопливо объяснил. Был уже шестой час.
– Рабочий день еще не кончился. Может, удастся узнать, кто хозяин квартиры.
Она подошла вместе с ним к телефону и стояла, обхватив себя руками. Прошло несколько томительных секунд, послышались длинные гудки.
Щелчок – соединилось.
– Алло, алло?
Полилась классическая музыка, заговорил записанный на пленку голос.
– Ну что? – спросила она.
Он протянул ей трубку.
– В связи с периодом летних отпусков с одиннадцатого по семнадцатое августа не работают, вот что.
Она пожарила омлет, налила кофе и стала срезать кожуру с яблока, найденного в холодильнике. Глядя на ее ловкие движения, он спросил:
– Ты знаешь – что это?
Она задержала руку и подняла голову.
– Яблоко?
– Нет, то что у тебя в правой руке.
Посмотрела на него, перевела глаза на правую руку.
– Кухонный нож?
Ну конечно же – нож!
– Я никак не мог вспомнить.
– Мужчины редко им пользуются.
– Но не настолько, чтобы забыть название! – горько улыбнулся он. – Меня тоже учили на уроках домоводства, как пользоваться кухонным ножом. Но в голову лезло другое слово.
– Другое слово? Тесак?
– Нет – тотем.
– Тотем? – она прыснула. – Как у индейцев?
Действительно, странно. |