Шепотом проинструктировал Ваню и Володю. Они, конечно, согласно закивали.

Тосты следовали за тостами. Через час исчезла напряженность, наступила раскованность. Голоса затихли. Началось питье маленькими группами и поодиночке. Радостная гаишница целовалась взасос с начальником охотхозяйства, а тот, расстегнув даме бюстгальтер, вывалил на свет Божий шикарную ее грудь.

Милиционер старательно ощупывал прелести своей соседки, супруги егеря. Она не сопротивлялась, напротив, старалась принять посильное участие в этом немом диалоге, усиленно дыша, шарила под столом обеими руками. Похоже, находила там что то удивительно приятное и волнующее.

Егерь, в свою очередь, увлек сухопарую жену майора милиции в соседнюю комнату, откуда стали сразу же доноситься женские охи ахи.

Короче говоря, квартира добычливого охотника постепенно| превращалась в заурядный бордель.

У меня – ни в одном глазу. Стоящая за спиной кадка с фикусом исправно поглощала содержимое моих рюмок. Мне даже показалось, что под воздействием алкоголя его широкие листья поникли, а сам он накренился в сторону

Растрепанная пьяная хозяйка приникла пышной грудью к наивному старшему лейтенанту, что то шептала ему на ухо, кивая на дверь в соседнюю комнату, рядом с той, где развлекались егерь и милиционерша. Володя испуганно поглядывал в мою сторону и вымученно улыбался. Он старался уклониться от откровенных ласк Клавы, а она, расстегнув ему рубашку, оглаживала мускулистую грудь парня.

– Нам пора, – решительно поднялся я со стула. – Личный состав – ничего не поделаешь!

– Вы… Дима … можете идти, а Володеньку я не отпущу… Ни за что не отпущу!

– Клава, у вас ведь муж, – пытался я урезонить азартную сторожиху. – Может приревновать…

– Кто? Пашка? – разгневанно воскликнула хозяйка, хватая меня за руку. – Пойдем… поглядишь…

Я неохотно подчинился, незаметно кивнув офицерам, и они послушно исчезли из комнаты. Молодцы ребята, с полуслова понимают.

Шёл я за ковыляющей пьяной Клавдией, будто лодка за теплоходом. Пропал вечер, ничего путного я не узнал, ни с кем не сблизился…

На веранде, бесстыдно разбросив ноги, с поднятой до подбородка юбкой лежала жена начальника станции, а на ней, будто на лихом скакуне, подпрыгивал хозяин. Они так увлеклись приятным занятием, что даже не обернулись на скрип двери.

– Видишь… Дима? – в два приема осилила короткую фразу Клава. – Мужик развлекается… а мне кто может запретить? Скажи, кто… может?… Володенька, где ты? – заныла она, вытирая подолом слезы. – Иди ко мне, голубок, я тебя научу любовью заниматься… В пот вгоню, любимого моего.… Где ты, Володенька?

– Домой ушел твой Володенька, – оборвал я хозяйкины причитания. – Спит уже, десятый сон видит…

Слезы испарились, остро блеснули глаза из под выщипанных бровей.

– Это ты его отправил домой? – почти трезвым голосом спросила она. – Зачем же ты, Дима, лишил меня последнего удовольствия? Пашка, вишь, получает его, а я, бедная и несчастная…

Мы стояли в дверях веранды. Пашка уже угомонился, а вот его дама изо всех сил вертелась, требуя продолжения

– Ну, что же ты так, а? – шипела она, применяя все известные приемы для возбуждения партнера. – Сам же просил, а теперь…. Ну, что же ты, Пашка?

Не дождавшись ответа, женщина ухватила мужика за стыдное место, потянула к раздвинутым своим ногам. Несмотря на все её усилия, ничего не получилось – партнёр израсходовал весь свой боезапас, на продолжение начатого «сражения» у него уже не было сил.