|
Себастьян кивнул. — Затем вы заявили, что, отвлекаясь от себя самого посредством не знаю какого дыхательного упражнения, можете оживить прошлое. Он опять кивнул. — Ну так вот, Берни теперь трубит повсюду, что вы утверждаете, будто жили при дворе Карла Великого. От него эти басни услышал Вольтер, поскольку они оба масоны, и стал разносить дальше. Он рассказывает, например, что, по вашим словам, вы будто бы сидели за одним столом с отцами Трентского собора. Принцессу, казалось, веселили все эти глупости. Себастьян широко раскрыл глаза. — Хуже того, — продолжила она, — в Париже сейчас находится один англичанин, некий лорд Гауэр, который видел вас не знаю где, у герцогини де Лораге, кажется. Однако он одевается как вы, утверждает, что является графом де Сен-Жерменом, что живет больше тысячи лет и вообще бессмертен, что знавал самого Иисуса Христа, которого называет превосходным малым, и прочий вздор. Разумеется, все покатываются со смеху, и этого Гауэра приглашают повсюду, потому что он дает людям повод развлечься. — К тому же, — прибавила баронесса, — развлечься на счет двора, который зазывает на малые ужины в Версале всяких сумасбродов. Себастьян подумал, что ему пришел конец: обе женщины, которых он считал своими друзьями, тоже присоединились к судилищу. — Производители карнавальных масок, — продолжила принцесса, — уже начали делать их с вашим лицом. Она наклонилась и достала из-под своего кресла карикатурную маску из папье-маше: вылитый он! — Паяц! — стенал Себастьян. — Я стал паяцем! — Вот, держите, шоколад успокаивает удрученные сердца, — сказала принцесса, подавая ему чашку. — Чего вы ждали? Вы интригуете людей. Никто не знает, откуда вы взялись, куда направляетесь, как вас зовут на самом деле и каково происхождение вашего богатства. Вы творите чудеса, очищаете алмазы, например. Одного этого уже довольно, чтобы поползли всякие сплетни. И вы, похоже, недооцениваете скорость, с какой они передаются из уст в уста, а также естественную склонность скучающих людей верить всему и чему угодно. — Потому-то Голландия и кажется нам подходящей для вашей миссии. Себастьян покинул особняк баронессы Вестерхоф раздосадованный и расстроенный. Когда-то он верил в секрет Ньютона. Не было у него больше никакого секрета. Он стремился к власти. Дорога оказалась перегорожена могучими врагами. Он увлекся баронессой Вестерхоф. И нашел в ней лишь судью, что расследует его дело. Себастьян остался таким же одиноким, как и во дворце вице-короля Перу. Три дня спустя он получил письмо от Александра и, изучив печать, удостоверился, что она сломана — как его и предупреждала баронесса Вестерхоф. В письме, очень сдержанном, не говорилось ни о чем другом, кроме как о сожалениях, которые испытывает сын в разлуке с отцом. «Неужели со всеми отцами то же самое?» — спросил себя Себастьян, размышляя о странности своих отношений с Александром. Порой у него возникало чувство, что он существует только через сына. «В конце концов он сам станет моим отцом», — подумал он. Эта мысль его позабавила. 48. ЦЕНА ДУШИ Себастьян медлил с отъездом. Даже чуть не отказался от своей миссии. Мрачное настроение длилось неделями, изредка сменяясь приступами язвительности. |
