|
Даже чуть не отказался от своей миссии. Мрачное настроение длилось неделями, изредка сменяясь приступами язвительности. Обеды, где ему надлежало блистать, казались ему похожими на маскарады. Себастьян был готов купить услуги лорда Гауэра, которого на самом деле звали Гоув, чтобы тот подменил его собой. Ему казалось, что он попал в фантастическую сказку, где лев царствует в окружении каких-то гнусных животных, обезьяноподобных крыс, вопящих и раздирающих друг друга. Себастьяну вдруг стало еще гаже, когдау ворот особняка Бель-Иля к нему приблизился, ковыляя, какой-то нищий, чтобы попросить милостыню. Это был молодой человек без одной ноги. — Где вас изувечило? — спросил Себастьян. — При Берг-оп-Зоме, господин. Ядром. Ядро. Пролетает ядро, и вся жизнь идет под откос. — У вас нет семьи? — Я теперь всего только лишний рот, господин. Этот человек потерял ногу ради своего короля. И ядро сделало его бобылем. Себастьян дал несчастному монету. Тот осыпал его благословениями, наверняка теми же самыми, что и брат Игнасио графиню Миранду. Король уехал в Компьень. Малые ужины прервались. Себастьян решил было, что поток глупостей на его счет иссяк, но его второй слуга Иоганн-Фелициус невольно развеял эту иллюзию, спросив, верен ли слух, согласно которому господин граф фабрикует алмазы чистейшей воды. — Откуда ты это взял? — От кузнеца, сударь. Мы с кучером ходили к нему сегодня утром. — Ну конечно! — воскликнул Себастьян с сарказмом. Фабриковать алмазы — только этого ему еще не хватало! Себастьян решил сбежать из Парижа и снова наведаться в Шамбор, на сей раз в одиночку, чтобы поразмыслить о своей судьбе, а заодно выполнить заказ короля и госпожи де Помпадур, окрасив кое-что из их гардероба: штаны, жилеты, кафтаны, плащи, юбки, кружевные воротники, набор лент, что там еще. «Красильщик и паяц», — с горечью подумал он. В пути Себастьяна застиг дождь, один из тех преждевременных осенних ливней, что обрушиваются на землю с какой-то мстительной силой. Сквозь запотевшее стекло кареты он заметил на дороге силуэт одинокого путника, согнувшегося под яростью небес и насквозь промокшего. Но отнюдь не простолюдина, поскольку был при шпаге. Себастьян крикнул кучеру остановиться и открыл дверцу. Незнакомец понял это как приглашение: подбежал к карете и обратил к Себастьяну сморщенное и растроганное лицо. — Вы остановились ради меня, сударь? — Да. Залезайте же. Тот не заставил себя ждать. Затем, истекая водой, прерывисто дыша и стуча зубами, уселся напротив Себастьяна. — Позвольте представиться. Шевалье Эймерик де Барбере. — Я граф де Сен-Жермен. — Наслышан, сударь. О вас легенды ходят. «Опять услышу этот вздор», — подумал Себастьян. — Откуда путь держите? — спросил он, чтобы сменить тему. — Из Орлеана. Направляюсь в Тур. — Пешком? — удивился Себастьян, открывая сундучок с провизией, чтобы налить арманьяка этой заблудшей душе. Шевалье бросил на него взгляд, исполненный спокойного вызова: — Я разорен, сударь. Иду в монастырь к своему брату в надежде на пристанище. |
