Хенрик Дюне ерзал на зеленой скамье в допросной комнате. У него забрали все его личные принадлежности, вплоть до брючного ремня. Хенрик упрямо смотрел в стол, стесняясь включенного магнитофона. Сидящий напротив него Хартман терпеливо повторил вопрос:

– Мы нашли у вас дома винтовку Вильхельма Якобсона. Как она к вам попала?

– Он забыл ее у меня дома.

– Когда? – Хартману от усталости хотелось врезать этому мужику.

– Не знаю, – протянул Дюне.

– Вы сказали, что с ним не общались. Вы никогда не бывали у Вильхельма, а он – у вас, по крайней мере последние десять лет. Так записано в протоколе допроса, проведенного у вас дома неделю назад.

– А‑а. – Хенрик выковырял грязь из‑под ногтя большого пальца.

– Откуда у вас это оружие? – Тон Хартмана стал жестче.

Хенрик тянул с ответом.

– Оно просто было в моем доме. Я без понятия, как оно там оказалось. Я обычно не закрываю дверь. В деревне мы друг другу доверяем.

– Теперь обсудим дорожные работы. Ваши товарищи говорят, что в четверг вы пришли на работу первым. Это для вас нетипично, поэтому они и запомнили. Целый день потом об этом шутили. – Хартман умолк в ожидании ответа.

– Да, ну и что? Что в этом особенного?

– Мы разрыли часть дороги, которая была недавно заасфальтирована. Ту часть, где в четверг вы положили минеральное полотно и залили асфальт.

– Вот это вы зря сделали!

– Я так не считаю. Мы нашли под асфальтом кочергу, если это вам что‑нибудь говорит!

– Поздравляю. Это, безусловно, самая дорогая кочерга за всю историю Готланда! – улыбнулся Хенрик.

– Возможно. Это вы ее туда положили?

– Нет, не я.

– Как вы можете объяснить, откуда она там взялась?

– Никак, черт возьми!

Хартман увидел, как верхняя губа Хенрика покрылась мелкими капельками пота.

– Мы показали кочергу Моне Якобсон. Именно она исчезла из ее рыбацкого домика после убийства ее мужа! Рана на его голове соответствует размеру и форме кочерги. Это вы ее положили под дорожное покрытие? – Хартман чеканил каждый слог.

– Нет, не я! – Хенрик рванулся было, чтобы встать и уйти, но снова сел на место.

– Есть большая вероятность, что вас на основании всего этого посадят. Так это вы положили ее туда?

– Да я без понятия, как там очутилась эта кочерга.

– Где вы были в понедельник, в девять вечера?

Хенрик призадумался, а затем впервые взглянул Хартману в глаза:

– В городе. Я не имею никакого отношения к смерти Биргитты!

– Что вы делали в городе?

– Вы все равно не поверите!

– Постарайтесь меня убедить. – Хартман откинулся назад, соединив пальцы под подбородком.

– Мне позвонили и предложили поработать за хорошие деньги. Мужик хотел встретиться в городе и все обсудить.

– Оплата черным налом?

– Не знаю. Я заинтересовался. Мы должны были встретиться на Центральной площади около винного магазина. Но он не пришел, и я поехал домой. Непонятно, что это было. Странно.

– Голос был знакомый?

– Нет. Звук был такой, как будто он говорил в банку. Какое‑то эхо в трубке.

– Перейдем к тому, что случилось ночью. Что вы делали в больнице?

– Я хотел встретиться с Моной.

– Среди ночи! Почему?

Казалось, Хенрик сейчас заплачет.

– Я хотел ей сказать… – Могучий экскаваторщик растерянно теребил пальцы. Куда подевалась вся его гордость и солидность? – Черт…

– Что вы хотели сказать Моне? – спросил Хартман.