— И на него тоже, — подтвердил Пил. — Мы согласились взяться за дело вашего отца отчасти из-за того, что он заявил, будто бы действует в ваших интересах.

Она горько усмехнулась:

— Он всегда очень трогательно заботился обо мне. О да!

— Может быть, в его душе что-то перевернулось и он стал другим. Ведь и такое бывает.

— Бывает, — иронически заметила она. — Бывает, что и медведь летает.

— Ясно.

— Ничего вы не понимаете. Ничего вам не ясно. Потому что вам этого не дано. Всю свою жизнь я думала о своем отце, и затем… я встретила его. — Она замолчала, а потом добавила: — И поняла, что это за человек!

Пил смущенно откашлялся:

— А Дик Уолкер… То есть Мартин О’Фаррелл?

— Как, вы…

— Нет ничего проще. Его выдал рыжий парик. Это же было так очевидно. Если бы он на самом деле был рыжим и не хотел бы быть узнанным, то он выбрал бы темный парик. А раз он не был рыжим, то…

— Ну и что насчет него?

— Да так, ничего, — ответил Джо Пил. — Сегодня утром из дома вашего деда уходили двое мужчин… так вот, это был ваш… это был Том Брет и я.

— Я знаю, у дядюшки был с собой бинокль.

На пороге появилась Нелли Лукас:

— Элеанор, прошу вас, вернитесь за стол. Вам нужно поесть.

— Идите, прошу вас, — принялся уговаривать ее Пил. — Мне уже пора идти, так что больше я вас не побеспокою.

Он подождал, пока она уйдет, а затем сам вошел в гостиницу и застал в холле Отиса Бигла в компании с Эдом Лукасом. Старик деловито рылся за стойкой.

В конце концов в руках у него появился тронутый ржавчиной карабин.

— Вот, глядите, замечательное ружье. Сейчас таких больше не делают, но из него можно было уложить бегущего бизона с расстояния в целую милю.

Отис Бигл поежился:

— Это не для меня.

— Да это просто так, интереса ради, у меня все равно нет к нему патронов, — сказал Лукас. — А вот… ага, вот оружие, на которое можно положиться. — Он с гордостью выложил на стойку револьвер со стволом длиной почти в целый фут. Он был хорошо смазан.

Джо Пил принялся разглядывать его с явным интересом:

— Так это и есть то, что обычно называют моделью «фронтир»?

— Нет, те появились позже. И они не идут ни в какое сравнение с этой игрушкой. Это настоящий «нейви кольт». Раньше я сам делал патроны для него и отливал пули. К нему подходит 36-й калибр. Вот тут у меня еще есть коробочка с капсюлями. Сейчас я их заменю, и вы, мистер, будете вполне готовы к бою.

Пил наблюдал за тем, как Эд Лукас снимает с гильз старые капсюли и заменяет их на новые.

— А теперь будьте осторожны, — предупредил Лукас. — Игрушка заряжена, и к тому же у нее спилен спусковой крючок. В прежние времена нам приходилось стрелять много и быстро.

— На мой взгляд, 36-й калибр маловат для такой пушки, — вслух усомнился Пил. — Какова дальность поражения?

— Ну… — задумался Лукас. — Помню, когда мне было лет одиннадцать — двенадцать, делами в этой гостинице заправлял мой отец. Так вот, один индеец стащил с кухни окорок и бросился бежать. К тому времени как отец выскочил на крыльцо, краснокожий был уже далеко, аж у рудника «Гоулд и Карри». Позднее, когда все точно измерили, оказалось, что это было целых четыреста тридцать футов. Отец же уложил индейца с первого же выстрела. Он лишь перегнулся через перила веранды и выстрелил. Так что определить точное расстояние не составило никакого труда. И при всем при том, что мой отец никогда не считал себя выдающимся стрелком, хотя своего первого противника он завалил еще задолго до моего рождения.