Кстати, Томсон был внешне весьма похож на Мануэля – невысок ростом, темноволос, возраст около 30 лет. Напомним, что молодого мужчину, сидевшего за рулём угнанного «остина А35», хорошо рассмотрел констебль Роберт Смит. Мануэль прекрасно понимал, что показания такого свидетеля могут оказаться для него очень опасными, но введение в сюжет Эндрю Томсона давало неплохой шанс оспорить опознание констеблем. Ну, в самом деле, почему следствие предъявило свидетелю одного только Питера Мануэля? Нет ли в этом предвзятости? Почему следствие не проводило опознание Эндрю Томсона, вдруг важный свидетель узнал бы в водителе угнанного «остина» именно его?!

И подобных «закладок» в признательных показаниях Мануэля было множество, их список не ограничивался перечисленными выше.

По этой причине сторона обвинения решила действовать с максимально полным охватом всех эпизодов, которые можно было бы доказательно поставить в вину Мануэлю, то есть помимо тех 4-х случаев убийств, в которых тот сознался, его было решено обвинять и в хищениях из дома Платтов {там имел место выстрел в матрас}, вторжении в дом сестёр Мартин [это дом №18 по Феннсбанк-авеню], краже из дома преподобного Хьюстона [там были похищены перчатки из овчины, фотоаппарат и 3 пары носков]. Кроме того, отдельным пунктом обвинения шёл угон автомобиля из гаража Смартов.

В этом месте необходимо подчеркнуть, что ввиду особенностей шотландского уголовного законодательства сторона обвинения решила «вынести за скобки», если можно так выразиться, все детали, связанные с сексуальной активностью Питера Мануэля во время инкриминируемых ему деяний. По крайней мере в 3-х случаях – убийствах Энн Кнейландс, Вивьен Уотт и Изабель Кук – имело место обнажение жертв, и не вызывало сомнений то, что происходило это отнюдь не случайно. Однако посягательство на сексуальную неприкосновенность [не изнасилование!] в те времена трактовалось в Шотландии как «непристойное поведение» и каралось уголовным законом строже хулиганства, но гораздо мягче воровства. Поэтому после некоторых колебаний и консультаций с теоретиками-правоведами прокурор Майкл Джиллис (M. G. Gillies), формально именовавшийся «адвокатом Короны», принял решение в качестве мотива преступлений считать воровство, а факты, связанные с непристойным поведением, попросту игнорировать.

Сейчас такое решение выглядит немного странным, но таковы были реалии правоприменения того времени.

Также рассматривался вопрос о вменении в вину Мануэлю эпизода, связанного с вторжением в ночь на 4 января 1958 года в дом супругов МакМанн. Напомним, тогда мужчина, вскочив с кровати, крикнул супруге, чтобы та подала ему револьвер, которого в действительности у них не было, а злоумышленник пустился наутёк. Мануэля предъявили чете МакМаннов, но опознание оказалось нетвёрдым и легко могло быть оспорено в суде, ввиду чего сторона обвинения отказалась от упоминания этого инцидента в каком-либо контексте.

Однако проверка на причастность к другому преступлению оказалось куда более интригующей шарадой. Речь идёт об убийстве ранним утром 8 декабря 1957 года водителя такси Сиднея Джона Данна (Sydney John Dunn).