– Вы помните все, о чем говорили с ним в последний день? Имена, события, книги, спектакли?

– Ничего особенного я так и не припоминаю. Это был один из множества серых, ничем не примечательных дней, когда думаешь только о том, что скоро снова пойдет снег, я включила свет поярче, а он сказал что то по поводу того, как мрачно выглядит город. Я имею в виду, что это было такое несколько рассеянное, ничего особенно не значащее замечание.

– А что вы ответили?

– О, тоже что то незначительное.

– Понимаю, но что именно?

– Гм… я вернулась из Брабанта, понимаете ли, и сказала что то о том, что в это время там, по крайней мере, каждый год проводится карнавал и это несколько утешает и приносит веселье в жизнь людей. И что в Амстердаме я скучаю.

– А он как отреагировал на это?

– О, просто бросил невыразительное «да» и сказал, что карнавал действительно внес бы в жизнь некоторое разнообразие.

– И в нем не было ничего странного или неестественного? Он не выглядел изнуренным или озабоченным чем то?

– Нет… нет, боюсь, ничего такого не было.

– Что ж, я вам очень признателен.

– Хорошее виски вполне достаточная награда.

– А с его женой вы знакомы?

– Никогда не видела ее. Он никогда не упоминал ни о чем, что касалось его личной жизни, не думаю, что он из тех людей, которые любят поплакаться в жилетку секретарше. Мне он нравится, я очень скучаю по нему.

– А кто теперь выполняет его работу?

– Я – по крайней мере, ее большую часть. Исключая обеды, ужины и очаровывание нужных людей.

– Не стану больше вас задерживать. А что у вас сегодня на ужин?

Она рассмеялась:

– Омлет с замороженными креветками – боюсь, это не самое оригинальное меню.

– Приятного аппетита.

Ван дер Вальку осталось позвонить в отель «Амстель». Мистер Либуда уже вернулся, так что если он поторопится, то они смогут встретиться прямо сейчас. Внезапно вспомнив, что все его расходы оплачиваются, он немедленно взял такси. Мистер Либуда был в баре – пил виски.

– Да, это было примерно в это же время дня, представьте себе, ровно неделю назад. Мы ужинали здесь, а на следующий день я должен был отправляться в Кельн. Я вернулся вчера и, я вам доложу, чрезвычайно этому рад. Карнавал! Ну конечно! Сегодня же понедельник. Последний понедельник перед Великим постом. В Кельне шумное веселье.

– Вы упоминали об этом в тот день, когда последний раз его видели?

– Это он мне об этом напомнил, раз уж на то пошло. Я об этом и позабыл совсем. Я был тогда не в самом радостном расположении духа, и он сказал мне, что ему нравятся карнавалы, а я ответил, что ему – может быть, но не мне. Какое несчастье, я уехал из Рио, чтобы только убраться подальше от всего этого разухабистого веселья.

Кроме этого, услышать от мистера Либуда не удалось ничего, правда, это могло ровным счетом ничего не означать. Ну что ж, какая никакая, а все таки зацепка. Досадливо выругавшись, он отправился домой на трамвае. К этому времени час пик уже кончился.

Дома его ждал омлет с ветчиной и шпинатом на ужин и телевизионные репортажи о карнавальных шествиях, которые проходили в разных уголках Европы, включая Кельн, Майнц и Мюнхен. Немцы, наряженные в костюмы пастухов, восторженно орали и ревели, пиво, булькая и шипя пеной, лилось рекой; и как только мочевые пузыри бюргеров выдерживают его натиск?

На следующее утро он отправился в офис, удрученный безрадостными мыслями о том, сколько рутинной работы ему предстоит выполнить, – сплошные проверки. Весь день прошел в бесконечной веренице трансагентств, фирм, сдающих в аренду автомобили, и отелей. Наконец этот чертов день подошел к концу, результатом праведных трудов была обретенная уверенность в том, что Жан Клод Маршал не просто отправился в какой нибудь богом забытый уголок Голландии, чтобы спокойно поудить рыбу вдали от мирской суеты.