– Что случится со всем этим огромным количеством наполеоновских приспешников? Все это похоже на затопленные сокровища.

– Да да, именно это и надо выяснить. Наш человек в Париже не знает, но сказал, что попытается разузнать. Он думает, что, вполне возможно, состояние вернется обратно к старику и он будет его владельцем, пока не умрет. Старый джентльмен может завещать его кому пожелает, если, конечно, у него не отыщутся какие нибудь незаконные отпрыски.

– Есть двое детей – девочки. Он может оформить на них дарственную или что нибудь в этом роде.

– Он собирается выяснить это. Понимаете, мы имеем право задавать вопросы, так как это самоубийство. Он знает этого Канизиуса, который вас нанял, но не слишком хорошо, так как он не приезжал во Францию по делам. В Париже есть двое или трое таких же служащих, работающих под началом старика. Он обещал позвонить мне сегодня вечером и рассказать, что ему удалось узнать.

– И тем не менее я хочу еще раз позвонить самому Канизиусу, – сказал Ван дер Вальк. – Я уверен, что он то может пролить свет на это дело. Я так подозреваю, что эта смерть усложнит положение вещей, потому что, должно быть, это и есть причина, по которой они так спешили напасть на след Маршала. Может, это имеет какое нибудь отношение к управлению делами. У моего босса в Амстердаме должны были быть очень веские основания для того, чтобы неофициально послать меня на поиски человека. Но он не сообщил мне о них – ведь я всего навсего обычный полицейский инспектор.

Воллек медленно улыбнулся:

– Довольно забавно, что начальник посылает своего подчиненного на такое идиотское задание, намекнув ему на то, что он должен действовать так, чтобы министр внутренних дел не заподозрил о том, что происходит.

Ван дер Вальк скорчил кислую гримасу.

– Я всегда был уверен в том, что за всем этим стоит нечто большее, чем посчитали нужным мне сообщить, – с видимым отвращением вздохнул он. – Я полагаю, что сейчас самое время сделать кое какой телефонный звонок, а то через час сюда нагрянет компания из Германии. Можно мне еще раз воспользоваться вашим телефоном?

Секретарь из Амстердама был до омерзения учтив:

– Ах, мистер Ван дер Вальк. Благодарю вас за то, что позвонили. Мы связались с мистером Канизиусом. К сожалению, к большому нашему сожалению, он сейчас очень и очень устал от большого количества проведенных деловых встреч. Он просил меня передать вам, что он вам чрезвычайно признателен, и в который раз заверить вас – он понимает, что это абсолютно необходимо, – в его доверии к вам, как к человеку опытному и прозорливому. Он вернется в Амстердам в понедельник. Возможно, тогда вы смогли бы переговорить с ним лично.

Ван дер Валька аж передернуло от приторного голоса, он не смог сдержать раздражения:

– Где он тем не менее? Ситуация сложилась такая, что совершенно необходимо, чтобы он немедленно связался со мной.

– О, уверяю вас, что он это осознает. Он настоятельно просил меня разъяснить вам, что он прекрасно понимает положение вещей в данный момент. – Слащавость стала еще более неприятной и еще более приторной.

Ван дер Вальк оторвал от уха трубку и гневно потряс ею в воздухе, потом снова приложил к уху.

– Где он – просто скажите мне. Он в Париже?

– У мистера Канизиуса дела в Испании, – чопорно сообщил секретарь.

Ван дер Вальк почувствовал, как вздулись вены на его лбу. Он напрочь забыл, что умеет говорить по французски, и перешел на грубый амстердамский немецкий:

– Послушайте, мистер Купи Продай, или вы скажете мне немедленно, где я могу разыскать Канизиуса, или, я вам обещаю, завтра же вы будете регистрироваться на бирже труда. Дело касается полиции – вы слышите?

– Мистер Канизиус остановился в «Прэнс де Голль» в Биаррице, – окостеневшим, полным неприязни к зарвавшемуся полицейскому голосом ответил секретарь.