– А как же Гарри?

– Ты знакома с учением Юнга? В начале двадцатого века Юнг порвал с Фрейдом и развил собственную психологию. Он предположил, что под человеческой душой лежит некая структура, отражающая мифы и стереотипы.

Одна из его основных идей заключается в том, что у каждого человека есть темная сторона сознания, называемая его тенью. Тень содержит все неосознанные черты личности: ненависть, садистские склонности и тому подобное. Юнг считал, что нам приходится считаться со своей теневой стороной, но мы предпочитаем думать о себе как о славных ребятах, которым не хочется грабить и убивать, калечить и насиловать…

– Да…

– Юнг считал что она управляет нашими поступками.

– Так это была тень Гарри?

– Гарри хочет называть себя мистер Высокомерный Все Знающий Черный Человек.

– Несомненно.

– Если он боится здесь оставаться – а кто из нас не боится? – мы обязаны развеять его опасения… Но тень Гарри все время подпитывает его страх, создавая монстров.

– Наличие кальмара подтверждает обоснованность страха?

– Да. Что‑то подобное.

– Не знаю, – она приподняла голову и стала выглядеть почти как модель: элегантная, красивая и сильная. – Я биолог, Норман. Я хочу прикоснуться к вещам, посмотреть что они из себя представляют. Эти теории, они так… психологичны.

– Мир сознания так же реален и подчиняется тем же законам что и внешняя реальность.

– Я уверена что ты прав, но… – она пожала плечами. – Это меня не очень‑то удовлетворяет.

– Ты знаешь что здесь произошло. У тебя есть другая гипотеза?

– Нет, – призналась она. – Я долго ломала голову, но ничего не придумала. Знаешь, Норман, ты провел прекрасную дедукцию. Поистине блестящую. Я увидела тебя в совсем ином свете.

Норман улыбнулся. Большую часть времени, проведенного на станции, он чувствовал себя пятым колесом. Теперь он принес какой‑то вклад и радовался этому.

– Спасибо, Бет, – она взглянула на него своими прозрачными добрыми глазами.

– Ты настоящий джентльмен, Норман. Раньше я этого не заме чала, – она рассеянно притронулась к своей груди и ее пальцы коснулись материи плотно облегающего комбинезона, обрисовывающей твердые соски, затем неожиданно прильнула к нему.

– Мы должны держаться друг друга… Ты и я.

– Да.

– Потому что Гарри очень опасный человек… Он полон детских страхов и поэтому опасен. Что мы можем предпринять?

– Эй, – крикнул Гарри, поднимаясь по лестнице. – Это интимная вечеринка или мне можно присоединиться?

– Да, проходи, Гарри, – сказал Норман и отодвинулся от Бет.

– Я вам не помешал?

– Нет‑нет, нисколько.

– Я не собирался вмешиваться в чью‑либо половую жизнь.

– Ты пошляк, Гарри, – заявила Бет, садясь на диван.

– Вы чем‑то озабочены?

– Мы? – переспросил Норман.

– Да. Особенно, Бет… Она все хорошеет, не по дням, а по часам.

– Я тоже заметил это, – улыбнулся Норман.

– Счастливчик! Держу пари, она в тебя вклеилась… – Гарри повернулся к Бет. – Что ты так на меня уставилась?

– Какая чушь!

– Побойся Бога, как будто я не чувствую.