– Но и этого будет недостаточно, – заметил Льюис. – Потому что твоя одержимость убийствами неутолима. Кровь не станет вином Эдема, сколько бы ты её не проливал.

– Ты ведь знаешь, что у меня на это есть все права.

– Сперва я сочувствовал тебе, но больше нет.

– Почему? Потому что ты знаешь, что это она сделала меня таким?

– Оставь её в покое, – сказал Льюис и сделал первый шахматный ход. Вот тогда то я и заметила маленькие чашечки по обе стороны от доски. С каждым ходом, каждый из них выпивал по чашечке.

В какой то момент мне хотелось войти в комнату, но Льюис решительно отмахнулся. Я уважала его желания и продолжила наблюдать, все еще теряясь в догадках, кто этот гость в алом плаще. Позднее стало понятно, что Льюис проигрывает. С каждым ходом на его лице всё отчетливей виднелся страх. Крайне необычно, такой страх обычно не появляется в шахматной игре, каким бы ни был приз. Но у гостя в плаще было иное мнение на сей счет. К седьмому ходу Льюиса, гость рассмеялся.

– Скажи ка мне, Льюис, что самое ценное ты проигрывал в шахматы?

Льюис предпочел не отвечать. Он выглядел раздавленным, но хотел сделать свой лучший последний ход.

– Произнеси моё имя, Льюис. – сказал гость поддразнивающим тоном.

Льюис ничего не сказал, делая последний ход, и от этого все стало только хуже. В мгновении ока, гость передвинул коня и сказал:

– Шах и мат.

Льюис беззвучно вскрикнул, не в силах сделать вдох. Я снова хотела войти, но он лишь нервно отмахнулся от меня вновь, и тогда я поняла, что мне нужно держаться подальше, ведь этот человек в плаще представляет большую опасность. Льюис выпил последний напиток, как позднее я узнала, он был ядовитым – яд начинал работать лишь после седьмого глотка; и проглотив его, бросил на гостя вызывающий взгляд.

– Не беспокойся, – сказал гость. – Будет не больно. Ты умрешь за пару секунд.

Лицо Льюиса покраснело, и он начал задыхаться.

– Простите, Чудесники. Я вас подвел.

– Не будь так строг к себе, – гость поднялся и похлопал его по плечу. – Тебя убила сама Смерть. Как я уже сказал, я никогда не проигрываю в шахматы, особенно когда соперники играют на свою жизнь, – его смех усилился. – Все с кем я играл – проигрывали; сомневаюсь, что когда либо будет иначе. Но, сказать по правде, убивать тебя – сплошное наслаждение.

– Но её ты убить не сможешь, – Льюис упал на колени, цепляясь за край стола и разбрасывая шахматные фигурки. – Я спрятал фигурки из своих костей.

Я задрожала всем телом, наблюдая за тем, как умирает мой брат и слушая речи человека, называвшего себя самой Смертью. А потом человек в плаще обернулся и посмотрел на меня. Я мысленно захотела убежать, но ноги словно примерзли к полу. Несмотря на то, что он оказался стариком с дурацкими усами, что то подсказывало мне, что я смотрю в глаза Смерти.

– Не волнуйся, – он пригладил усы. – Тебя я не убью. Твое время еще не пришло.

Я стояла безмолвная и парализованная страхом, вцепившись в дверной косяк.

– Но когда это произойдет, я приду за тобой, – он наклонился ко мне. – Я брошу тебе шахматный вызов и выиграю, – он гордо рассмеялся. – Что? Ты думала, что Смерть это жуткий мужик с косой, который придет за тобой на старости лет? – он в последний раз повернулся лицом к Льюису. – Покойся с миром человек из Страны Чудес, – произнесла Смерть. – Что же касается Алисы, я не соглашусь на меньшее, кроме как смотреть, как она горит в адском пламени.

Глава 43

Тибетский Автономный Округ 

Шторм заканчивается в ту самую минуту, когда я дочитываю последнее предложение из дневника сестры Льюиса Кэрролла.