– Но они все равно самые важные в игре. Если поставить им мат, страна падет, все как в реальной жизни, кстати говоря.

– Это чрезвычайно глупая идея, тебе так не кажется? Иметь одного короля или королеву, или президента, представляющего целую массу людей.

– Согласна. Как один может отвечать за всех? – говорю я. – Но Вы не сказали, кем бы Вы были в шахматной игре?

– Я скажу, но в самом конце. У меня на сей счет серьезный ответ. И он никогда не поменяется. Мне любопытно, похожи ли мы с тобой.

– Ладно, – я пожимаю плечами. – Если это не Королева, значит – ладья.

– Серьезно?

– Это сильная часть команды. Важная, и кажется мне смелой.

– Ладьи напоминают мне козлов отпущения, – говорит Пиллар. – Обычно они всегда берут вину на себя.

– В Ваших словах есть смысл. Как на счет слона? Они двигаются по диагонали и практически не имеют ограничений. – я пытаюсь вспомнить детали игры в шахматы, поскольку я не слишком сильна в них.

– Слоны – это нелепица, – отвечает Пиллар. – Во первых, фигура слона – вообще не похожа на слона. Почему их называют слонами, вообще ускользнуло от меня.

– Хм… Никогда прежде не рассматривала этот вопрос под таким углом.

– Слон. Слоны большие и неповоротливые, какие тут могут быть неограниченные движения. Логика здесь явно хромает, если спросишь моего мнения.

– Тогда у меня иного выбора, кроме как стать пешкой, – говорю я, замечая, что ощущаю головокружение, произнося эти слова. Любопытно, вдруг это очередное воспоминание? – Пешки храбро стоят в первой линии. Они дерутся, как настоящие мужчины.

– Алиса, Алиса, Алиса, – вздыхает Пиллар. – Ты и понятия не имеешь, о чем говоришь.

– Что Вы хотите сказать?

– Пешки – не что иное, как бедные солдаты, вытесненные на передовую, для защиты нашей страны. О них снимают фильмы, прославляют их имена повсюду, но на самом деле правительства используют их в качестве пушечного мяса. Это старый книжный трюк.

– Хотите сказать, солдаты бесполезны?

– Солдаты – гордость наших стран. Мы обязаны им своими жизнями. Это лучшие люди с лучшими намерениями, но ими манипулируют, словно пешками в шахматной игре. Сколько пешек ты видела погибшими в шахматах? Черт возьми, сколько идиом упоминают пешек в жертвенном и унизительном положении?

Я пару мгновений размышляю об этом. Вынуждена признать, что он прав. Я бесконечно люблю солдат, которые умирают за свободу нашей страны, но точка зрения Пиллара логична. Власти используют их как пешки.

– И все же, не стоит недооценивать пешки в шахматах, – говорю я ему. – Если пешка достигает конца поля, она может стать любой шахматной фигурой. Это известный шахматный ход. Это называется продвижением. Я читала, что самый лучший трюк, использовать одну пешку на протяжении всей игры.

Пиллар снова улыбается.

– Хороший ход. Практиковалась в шахматы за моей спиной?

– С Мухоморами в психушке. Не думаю, что это считается.

– Я бы так не говорил. На самом деле, лучшие в мире шахматисты учатся ходам у бездомных.

– Правда?

– Их называют учеными мужами, – отвечает Пиллар. – Это общеизвестный факт. Ученые мужи, живущие на улицах, обычно гениальные шахматисты, но им невдомек, что на этом можно сделать много денег.

– Значит Вы почитывали за моей спиной. – я вскидываю бровь.

– Погуглил между ударами великана. В конце концов, в записке упоминалась финальная шахматная партия, которая решит судьбу мира.

Я вздыхаю.

– Так мы и вправду собираем все эти фигурки, чтобы сыграть с Шахматистом?

– Похоже на то.