Гарик высадил меня около двенадцатого отделения милиции и умчался в ГУВД. А я вошел в здание и направился к уже известному мне кабинету Панченко. В коридоре на лавочке сидел розовощекий молодой человек. Я прошел мимо, не обратив на него особого внимания. Мало ли кто сидит по стенкам в отделениях милиции. Его лицо даже не показалось мне знакомым.

Вот насколько я был невнимательным.

17

– Это не займет много времени, – пообещал Панченко и сдержал слово. Я подписал свои показания, касающиеся той ночи в баре и дальнейшего своего общения с Леоновым. Текст был составлен Панченко по мотивам моего устного рассказа и в принципе соответствовал реальным событиям. Панченко лишь выделил все те места, где говорилось об употреблении Леоновым алкогольных напитков. Теперь покойный выглядел хроническим алкоголиком, и его смерть под колесами неизвестного автомобиля предстала вполне обычным делом. Я положил листы бумаги на стол Панченко и спросил:

– Насколько я понял, версия об убийстве отпала окончательно?

– Совершенно верно, – не без сожаления подтвердил Панченко.

– И даже Серега не раскрутил Рафика с компанией?

– У Рафика с компанией стопроцентное алиби. Это во‑первых. А во‑вторых, они не были знакомы до того вечера.

Остается лишь версия несчастного случая, причем виноват как водитель, скрывшийся с места происшествия, так и Леонов, находившийся в состоянии алкогольного опьянения и переходивший дорогу в неположенном месте. Вот и все. Дело закрыто. Леонова вчера похоронили. А вам, Константин, спасибо за сотрудничество. – Он важно приподнялся из кресла и пожал мне руку.

– Какой прок в моем сотрудничестве, раз Рафик тут ни при чем?

– Ну, – загадочно улыбнулся Панченко. – Не одно, так другое. Пришли к этой Миле на квартиру, а у нее на туалетном столике коробка с таблетками валяется. Сами понимаете, не аспирин. А у Рафика у этого незарегистрированный ствол. Так что ваши усилия были не напрасны.

Очень вам признательны. Кстати, – Панченко снова заулыбался, – Серега передает вам привет. Я ему рассказал, что это вы тогда были в обменном пункте, и он вас очень зауважал.

– Я недостоин, – вяло сказал я. Вот так – машешь лопатой направо и налево, пугаешь людей до полусмерти и сам попутно пугаешься, а толку – ноль целых ноль десятых. Несчастный случай. И теперь еще Серега меня зауважал.

Да, такое кого хочешь доконает.

– Пожалуй, пойду, – я поднялся со стула, еще раз пожал Панченко руку и пошел к двери.

– Кстати, – сказал капитан мне в спину. Это уже становилось традицией.

– Что? – обернулся я.

– Там в коридоре не сидит такой пацан лет восемнадцати?

– Когда я к вам шел, то сидел. А сейчас… – я открыл дверь и выглянул в коридор.

Молодой человек сидел на прежнем месте. Он резко вскинул голову, встретился со мной взглядом и резко, словно разочаровавшись, отвернулся. – И сейчас тоже сидит.

– Он меня уже затрахал, – сделал интимное признание Панченко. – А в шею его вытолкать как‑то неудобно…

– Вам неудобно? – удивился я. – Ну так попросите Серегу. Мне кажется, он такого слова – «неудобно» – вообще не знает.

– Не то чтобы лично мне неудобно, – пояснил Панченко. – Вообще неудобно его отсюда выпроваживать. А сам он не уходит. Я в коридор выйти не могу – сразу ко мне кинется и начнет свое…

– А кто это? – Я был уже заинтригован. – Что это за жуткий тип, пристающий к капитанам милиции?

– А вы не узнали? Определенное сходство есть.