– Там была какая‑то ерунда. – Серега своим замечанием прервал ход моих мысленных рассуждений. – Квитанция об уплате за квартиру, за свет… Еще там была тетрадка, а в ней что‑то вроде автобиографии.

– Чьей?

– Леонова‑старшего, которого машиной сбило.

– Что за автобиография? – насторожился я.

– Как обычно: я родился, я закончил школу, я служил в армии… И так далее.

– Ты знаешь, что Леонов служил в ФСБ? – спросил я. – Он описывает там свою службу?

– Нет, – покачал головой Серега. – Там до этого не доходит. Он начинает писать про армию, про институт… Потом обрывает. И на следующей странице начинает снова, немного в других словах. Потом снова обрывает. И так всю тетрадь. Я считал, там ничего интересного. Ничего, за что можно было бы убить. Как он с женой познакомился, как в армии служил…

– Ясно, – разочарованно протянул я. – И все? Больше ничего не было?

– В том‑то и дело. Может, это сын выломал? У него же, наверное, не было ключа…

– Может быть. Он как раз собирался разбирать бумаги отца…

– Ну вот, – сказал Серега и выжидающе посмотрел на меня. – Это все. Все нестыковки. Больше я ничего не могу рассказать, потому что больше ничего не знаю.

– Негусто, – оценил я.

– Ну, если бы там действительно было бы за что зацепиться, Панченко не стал бы закрывать глаза. Но там же были и эксперты, и из прокуратуры приезжал мужик. Все сказали, что самоубийство.

– А чего ж ты тогда рыпаешься? – спросил я белобрысого сыщика. – Тебе сказали: самоубийство. А ты про какие‑то бумажки рассказываешь посторонним лицам, про табуретки. Тебе давно надо было это забыть. Это фигня, как сказал Панченко.

– Может, и так, – шмыгнул носом Серега. – Черт, кажется, простудился…

Может, и так, может, это и фигня. Как я тогда на вас «бочки» катил, помните?

По поводу старшего Леонова. А оказалось, что вы тут ни при чем. И вообще…

Панченко мне рассказал, что вы ходили на переговоры к тому террористу, что заложников в обменном пункте взял.

– Ты понял, что я по мелочам не работаю? – усмехнулся я.

– Я понял, что вам можно рассказать то, что я вам сейчас рассказал. Тем более что мать этого пацана вас попросила расследовать… Молодой совсем парень был, жалко его. И если он не сам, если ему кто‑то помог, – Серега нахмурился. – То этому помощнику хорошо бы руки поотрывать.

Сегодня он явно был не в настроении шутить. И еще – у этого белобрысого парня были на удивление старомодные взгляды по поводу преступления и наказания. Примерно как у меня.

12

Серега вылез из машины и ушел в дождь, обнадеженный моими словами, что Ольга Петровна размышляет по поводу его трудоустройства. Отчасти это было правдой. Я просто не сказал, что знаю, в каком направлении движутся эти размышления.

– А что ты вообще переживаешь?, – спросил я Серегу напоследок. – Я на тебя стучать не собираюсь, так откуда же Панченко или другой твой начальник узнает, что ты поделился со мной служебной информацией?

– Ха, – не очень весело хмыкнул Серега. – Вы же будете сейчас копать, проверять мои слова. Если у вас ничего не получится и вы не сможете доказать убийство, тогда и вправду все останется тихо и спокойно.