|
- А у меня водичка с собой есть... Прохладиться, - разболталась Клавуша, присаживаясь. - Вот. И она поставила на стол ведро воды. " Хороша!", - еще с большим восхищением подумал Падов. В это время из сарая донеслись звуки хлюпкого падения тела. Это курицей выскочил Андрей Никитич; только выскочил чересчур мертвенно, как все равно курица, стремящаяся на тот свет. Отряхнувшись, он "пошел" к собеседникам. Все ждали его с умилением; но Клавушка только теперь, когда он стал курицей, почему-то напротив считала его человеком. Надо сказать, что два дня назад Андрей Никитич стал уже разговаривать, но как-то односложно. Страшно измененный даже внешне, теперь после нескольких дней новой жизни, он скорее уже напоминал не живую курицу, а мертвую. И теперь, в своих односложных выражениях, он уже так не упирал на то, что он - курица, а выражал мнение, что он просто мертв. Когда куро-труп подошел к столику, Падов обнял его и поцеловал. Сели за стол. Каждый выпил из ведра водицы. - Скажите, Андрей Никитич, - обратился к нему Падов. - Говорят, вы раньше были очень религиозный человек? Я читал ваши рукописные книжки о Господе. Куро-труп с изумлением посмотрел на Падова, подскочил и мертвенно-желтым, как у повешенной курицы, лицом, клюнул его в щеку. - Его смотрели психиатры? - спросил Падов. - Напрасно Алеша время тратил, - усмехнулась Анна. - Перед твоим приездом наехал их тут целый табор. И знаешь, психику, признали нормальной, только чуть суженной. Просто у Андрея Никитича, дескать, снизился интеллект... Да неужели ты не видишь, Толя, что психиатрия тут не причем. По-моему, он явно превратился в другое существо, совершенно другое, нечеловеческое. - А психиатров-то надо было вызывать, когда Андрей Никитич в Господа верили,-похабно вмешалась Клавушка.-А не сейчас. - Я просто мертв, - вдруг ответил Андрей Никитич на обыкновенном человеческом языке. Все замолчали, а у Анны даже выступили слезы на глазах. - Я и сам так думал, что психиатрия тут не при чем, - вскричал, прервав молчание, Падов. - Андрей Никитич, вы говорите, что вы мертвы, вы это говорите, значит вы живы. Падов подошел и холодно заглянул Андрею Никитичу в его тусклые, как у кур, глаза. - Вы живы, но особой, мертвой жизнью! Понятно?! - продолжал он. - Вы помните, как жили раньше, как верили в Бога? В глазах Андрея Никитича вдруг на мгновенье блеснула искра какого-то чудовищного, нечеловеческого сознания. - Пустяки все это было, - сказал он. Искра вдруг пропала и лицо опять приняло куриное выражение. Падов застыл, пораженный этой искрой. - А ты знаешь что?! - обратился он к Анне. - То что он стал курицей, это возможно переходный этап... уже сейчас в нем рождается какое-то новое сознание, но только мертвое... Мертвое по отношению к человеческому и в том смысле что какое-то подземное. - Ко, ко, ко! - прервал куро-труп, вскочив на стол и опрокинув ведро с водой. |
