– Ничего особенного, – ответил Ганновей. – Мы детально изучили эту проблему. Не забывайте, что мы не замшелые анархисты, изобретающие бомбы в подвалах. Мы изучали теорию игр, стратегический анализ, политическую антропологию, не хуже, чем в Вест‑Пойнте. Мы целые годы разрабатывали свой план.

– Нельзя забывать о заграничных гарнизонах. Даже когда не будет СБ, они могут долгое время контролировать территорию страны. Обширное восстание нельзя подготовить за короткое время. На нашей стороне те преимущества, которые всегда на стороне тех, кто производит переворот быстрота и решительность. Как только порядок в стране будет восстановлен, мы созовем всеобщую конференцию. Мы уже знаем делегатов, которые там будут присутствовать. Мы ознакомим их с планом Карлеса, ратифицируем их, а затем вызовем домой американские войска. После этого люди будут наслаждаться жизнью на новой планете, на которой никогда не возникнет угроза войны!

Глава 15

Уже было ранее утро, когда Коскинен и Трембицкий вернулись. Но ни тот ни другой не могли спать.

Коскинен положил генератор на пол, уселся на стул, а затем вскочил, выпив воды и подошел к окну. Темная громада города раскинулась перед ним. Коскинен ударил себя по ладони и выругался. Трембицкий закурил. Его лицо не выражало ничего.

– Что же делать, Ян? – спросил Коскинен.

– Бежать отсюда, – сразу отозвался Трембицкий. – Правда, я не знаю, куда. Вероятно СБ уже взяла под контроль все убежища Натана.

– Так куда же? – Коскинен повернулся к нему.

– Если мы пойдет с эгалитарианцами, нам придется идти с нами до конца. Я не вижу способа уговорить их придерживаться умеренного курса.

– Они… может они правы?

Трембицкий хмыкнул:

– Я имею в виду, что они вполне искренни.

– Искренность не самое лучшее достоинство.

– Я не знаю… Когда я отправлялся в экспедицию, я подписал клятву, что я всегда буду поддерживать конституцию. Может это звучит по‑детски, но я все еще серьезно отношусь к своей клятве. а эгалитарианцы призывают меня нарушить эту клятву.

– Да.

– Но с другой стороны – ведь все революции в прошлом были справедливыми.

– Я в этом сомневаюсь.

– А наша революция?

– Это совсем другое дело. Вспомни, она началась с того, что Англия решила превратить Америку в свою колонию на основании того, что большинство колонистов выходцы из Англии. Но они уже давно перестали быть англичанами. Восстание против иностранного вторжения легко назвать справедливым.

– А восстание против внутреннего притеснения? Например Французская Революция.

– Тебе нужно почитать историю. Французская революция не была основана на насилии. Она даже не упразднила монархию. Революционеры просто использовали политическое давление для проведения нескольких реформ. Но затем экстремисты привели Францию к правлению террора и Наполеону. Первая Русская революция проходила точно также. Сначала Дума упразднила царя, а затем большевики силой захватили власть. Я мог бы привести тебе еще дюжину примеров.

– Но должны же быть…

– Да, конечно. В некоторых случаях народы избавлялись от тиранов.

Но это ненадолго. Очень скоро оно попадали под власть нового деспота, часто более жестокого, чем прежний. Иногда, правда, диктатор оказывался добрым, но от этого он не переставал быть диктатором, хотя он давал народу кое‑какие свободы. Наиболее известный пример этому – Кемаль Ататюрн.

– Оставь историю, – сказал Коскинен. – Мы живем сегодня. Разве есть другой путь создания мировой Федерации, чем тот, что избрали эгалитарианцы?

– Вполне возможно.