Доктор Мо суровый человек и великий хирург, доктор Мо однажды спас моего Красавчика. От инфаркта, не от пули. Он же вытащил с того света Мелкого три года назад. Я с ним по гроб жизни не расплачусь, хотя плачу ему регулярно и без торга.

— Переоденься сначала, у тебя вся одежда в крови, — говорит он и вручает мне зеленые штаны с рубахой — хирургическую униформу. И резиновые шлепанцы.

Какая теперь разница, а в шлепанцах, по крайней мере, не так больно ходить.

— Ты всё такая же тощая, Рин. Смотри, ребра так и торчат.

— Я — стройная, — смеюсь в ответ.

Мо — единственный мужчина, видевший меня совершенно голой. Когда вырезал мне аппендикс. Я отказалась ехать в обычную больницу, побоялась оказаться беспомощной среди чужих людей.

Домой мы возвращались как компания безумных фриков: Рё в «благоухающем» помойкой спортивном костюме, Мелкий в заскорузлой от крови майке, Макино-младший в дорогущем костюме и я — в зеленой медицинской форме.

— П-почему мы к тебе едем? — заплетающимся языком спрашивает Кохей, на несколько мгновений покинув мир волшебных грёз, где нет ни одного микроба.

— А куда тебя девать прикажешь? — фыркает Мелкий. Ему совсем не хочется возиться с «драконом», но делать нечего. Это ведь Кохей завалил того мужика в ресторане. С первого выстрела, между прочим.

Ронин в квартиру подниматься не хочет, он предлагает отогнать машину в мойку и как следует почистить. Даю ему кредитку на расходы.

— Я не беру денег с женщин, — усмехается Рё, но от кредитки не отказывается. — Будем считать, что это в долг.

— Сначала купи себе нормальную одежду, — прошу я. — И не исчезай.

— Я обещал, что буду где-то рядом.

Согласна, но почему, черт возьми, ты оказался на задворках «Аромата сливы»? Опять совпадение?

Мне бы полежать в собственной кровати, подложив под ногу подушечку, и подумать о событиях прошедшего дня — спокойно. И без визга Сяомэя!

— Ты совсем охренела, ссыкля малая? Навела полный дом мужиков! Нюх потеряла!

Добро пожаловать домой, Ямада Рин! Тут тебя ждет прекрасный ками — дух священного кедра, чей изысканный слог ласкает тонкий девичий слух.

— Кобыла ты, а не тонкая дева! — ярится Сяомэй. — Ты кого в дом приволокла?

И пока мы с Мелким укладываем сонного Кохея на диван, да пока я моюсь в душе, да пока там же возится Мин Джун, я слушаю и слушаю многоэтажный многовековой мат в исполнении ками. Сольный концерт без заявок слушателей. Его въедливый резкий голос, его скандальные интонации, они меня убаюкивают, словно колыбельная, будто мерный перестук часов-ходиков на маленькой кухне у Красавчика, где прошли лучшие часы моего детства. Он забирал меня из школы, кормил лапшой, включал какой-нибудь кровавый боевик по телевизору, и пока я, затаив дыхание, смотрела на перестрелки бандитов и полицейских, штопал порванные в очередной драке колготки. Ах, дом, милый дом.

Я ложусь в постель, накрываюсь одеялом и… Не тут-то было!

— Слушай меня сюда, поганка, — говорит Сяомэй прямо в лицо.

Он решительно материализовался, но при этом завис в воздухе надо мной, лицом к лицу и локтями уперся в подушку, чтобы я голову не смогла отвернуть. Хорошо хоть сверху не лег и горло не сдавил для пущей доходчивости.

— Ну? Чего ты хочешь, старый извращенец? — спрашиваю.

— Цыц ты. Еще разбудишь своих грязных мужиков.