|
На одном листке был напечатан список участников парламента религий. Другой листок содержал написанные от руки заметки. — Все в порядке? — спросил Престо, вернувшись. — В полном, — ответил Иннес, безуспешно пытаясь разобрать текст записки через плечо Джека. — Почему вы стоите в темноте? — Я уронил лампу. Нечаянно сбил ее на пол. — У этого человека в холле клеймо на внутренней стороне левой руки: кружок, пронзенный тремя линиями. А что это вы там раздобыли? — спросил Престо, подойдя поближе. — Ответ, который искали. Увы, ценой жизни Брахмана. — Я хочу узнать ваше мнение о моем друге Джеке, — осторожно начал Дойл. Ходящая Одиноко долго смотрела на него. Потом кивнула. — Он очень болен. — Можно мне узнать, в чем дело? Женщина понимала озабоченность этого человека состоянием своего друга и не хотела расстраивать его без нужды. А потому ответила с оглядкой, тщательно подбирая слова: — Я вижу в нем болезнь. Это как инородное тело или… тень здесь. — Она указала на свой левый бок. — В нем она очень сильна. Они сидели перед камином в апартаментах Дойла в «Палмер-хаузе». Индианка устроилась, скрестив ноги, на полу, поближе к огню, Дойл — в кресле, смакуя бренди. Выбившийся из сил Лайонел Штерн прилег и заснул. На столике между ними стоял ларец с книгой Зогар. — Вы говорите как доктор, мисс Уильямс, — заметил Дойл. — Меня обучал мой дед, он имел могучий дар целителя. Но наше врачевание сильно отличается от вашего. — В каком смысле? — Мы считаем, что болезнь приходит извне и входит в тело; она может прятаться там долгое время и расти, прежде чем даст о себе знать. — Каким образом? Я сам доктор, — промолвил Дойл, неподдельно заинтересованный и решивший, что, рассказав побольше о себе, сможет заручиться ответным доверием. — Точнее сказать, меня обучали на доктора. Правда, по моему разумению, врачевание действительно требует некоего особого внутреннего таланта, каковым сам я, увы, похвастаться не вправе. На поприще медицины я работал старательно и добросовестно, но все-таки эта стезя не для меня. — Значит, вместо этого вы стали писать книги. — Нужно же чем-то зарабатывать на хлеб. А вы, значит, среди своих считаетесь лекарем? И снова Ходящая Одиноко ответила не сразу, хотя, в целом не доверяя белым, к этому белому человеку почему-то отнеслась иначе. Разумеется, он, как и все они, понятия не имел относительно сущности ее умений, но отнесся к ее словам с непривычным уважением. Кроме того, он, опять же в отличие от большинства белых, обладая несомненными силами, похоже, не испытывал потребности ими похваляться. Интересно, много ли таких людей в его стране? До сего случая англичан ей встречать не доводилось. — Да, — прозвучал наконец ответ. — И что, болезнь моего друга видна так ясно? — Более того, его жизни угрожает опасность. Дойл выпрямился в кресле: ее слова он воспринял вполне серьезно. — Стало быть, это физический недуг. — Сейчас болезнью поражен его дух, но однажды проникнет в его тело. |
