|
А вот к ее глазам подступили слезы. — Пожалуйста, не умирай, — прошептала она. Он улыбнулся, нежно поцеловал ей руку, повернулся и через вращающиеся двери вышел на улицу. «Ну прямо ковбой», — подумала Эйлин, глядя, как он, выпрямившись, шагает к Дому надежды. Она вытерла слезы, не желая, чтобы собиравшиеся в фойе актеры застали ее в таком состоянии. До назначенной репетиции оставались считанные минуты. Мужчина в другом конце фойе поднялся и двинулся ей навстречу, снимая на ходу шляпу. В своей желтой кожаной куртке с бахромой, сапогах, потертых штанах для верховой езды он показался ей артистом из мелодрамы про жизнь на Диком Западе. Хорошо, по крайней мере, что этот незнакомец не в белой рубахе, но пятеро встревоженных юнцов в белом тут же потащились за ним. — Мэм, можно на пару слов? Высокий мужчина. И сказать симпатичный — значит ничего не сказать. Голос гулкий, звучный, как низкая нота виолончели. Эйлин мгновенно пересмотрела свое первое впечатление: она просто проводит слишком много времени в компании артистов. А этот человек, судя по движениям и манере держаться, настоящий ковбой. Она достала сигарету, что было ее любимым отвлекающим приемом. Незнакомец чиркнул спичкой о ноготь большого пальца и поднес ей огонек. — О чем разговор? — Как насчет того, чтобы выйти отсюда на минутку? — Он выразительно повел плечами в направлении людей в белых рубахах. — Охотно. Мужчина придержал дверь, дав ей выйти, а затем повернулся к порывавшимся последовать за ними белорубашечникам: — Оставайтесь здесь. — Но мы должны проводить вас до вашего номера… — Вот доллар, — не дослушал он, протягивая монету. — Ступайте, купите себе леденцов. — Но, сэр… — Кларенс, я тебя по-хорошему предупреждаю, что, если ты не перестанешь за мной таскаться, я так взгрею твою задницу, что мало не покажется. С этими словами Фрэнк захлопнул дверь у них перед носом, нахлобучил шляпу и зашагал рядом с Эйлин по тротуару. — Тебя ведь Эйлин зовут? — Да. — А меня Фрэнк. — Фрэнк, мне почему-то кажется, что ты не собираешься просить у меня автограф. — Это точно. А могу я узнать, долго ты еще собираешься здесь пробыть? — Представления запланированы на неделю, а что? — Да то, что мы тут сидим на пороховой бочке, и она, того и гляди, бабахнет. Проходившие по улице люди в белом оглядывались на них: двое высоких, привлекательных, державшихся не как все чужаков невольно привлекали внимание. — Улыбайся им, — шепнул Фрэнк. — Хотелось бы знать, какого черта они так радуются, — пробормотала она, не забывая вежливо кивать прохожим, вымучивая улыбку. — Нас тут держали под замком с самого прибытия. Правда, когда имеешь дело с актерами, это, может быть, не так уж плохо. Имеешь какое-нибудь представление, что за чертовщина здесь творится? — Начать с того, что они крадут винтовки у армии. — Винтовки? Для этих людей? — Можно сказать, что все они уже стоят на краю могилы, которую сами себе вырыли. |
