– Иди‑ка ты…

– Что‑о? – Лицо Боцмана покрылось багровыми пятнами. – Что ты, сволочь, сказал?

– Кто это сволочь? – вскинулся Пауков и навалился на Боцмана. – Это я сволочь? Да сам ты…

Рука с теплообменником взметнулась вверх, и на голову Паукова обрушатся сильнейший удар. Теряя сознание, Пауков рухнул на пол…

…Кто‑то тряс меня за плечо. Я обернулся. Это был сержант Стоеросов.

– Ну как? Есть что‑нибудь новенькое?

Я кивнул.

– Это дело рук Боцмана. Только ударит он Паукова не бутылкой, на которой остались пальцы Мокроносова, а стальным теплообменником.

– Вот оно что, – протянул Стоеросов, с интересом разглядывая меня.

– Теплообменник этот следует искать у некоего Сливы, самогонщика. Вот только адреса его…

– Адрес Сливы мне известен, – перебил меня Стоеросов, – как, впрочем, и сам Слива… Спасибо, товарищ Нерусский, вы нам очень помогли.

– Пустяки. Вам, сержант, огромное спасибо.

– Да ладно, – отмахнулся Стоеросов. – Вы теперь куда? К Пронину?

– К нему.

Сержант поморщился.

– Может быть, и не следовало бы этого говорить, но… Не связывайтесь вы с ним.

Я улыбнулся.

– Давайте начистоту. Майор Пронин – подлец, именно поэтому я и должен повидать его. Я обещал найти истинного убийцу – и нашел…

К следователю Пронину я попал в тот же вечер. К моему рассказу он отнесся с величайшим интересом.

– Вы просто молодчина! Не ожидал! – Майор расплылся в сладчайшей улыбке. – Подумать только – провернуть такое дело! О вас стоит упомянуть в рапорте… Вчера вы, уважаемый Николай Николаевич, обещали добыть доказательства невиновности Мокроносова. Я склонен поверить каждому вашему слову. Однако суду нужны доказательства. Этот пресловутый теплообменник… Где его искать? Вам известно только прозвище самогонщика. Ни адреса, ни настоящего имени. Маловато, чтобы разыскать человека.

– Сведения об этом человеке имеются в местном отделении милиции. Кроме того, и Козлятин, и Мокроносов знают этого алхимика… Послушайте, майор, перестаньте играть со мной в кошки‑мышки! – не выдержал я. – Вы любыми путями пытаетесь увильнуть от расследования. Что, опять скажете, сроки поджимают? Некогда, да и неохота возиться в этом дерьме? А невинного человека посадить – на это у вас и время, и охота есть?!

Пронин смутился. Он молча ходил по кабинету, насупив брови и боясь встретиться со мной глазами.

– Хорошо, Николай Николаевич, – я впервые услышал в его голосе человеческие нотки, – я доведу это дело до конца. Обещаю вам. Позвоните в понедельник, я сообщу вам результаты расследования. В неофициальном порядке, конечно…

Оставалось поверить майору.

Но, увы, в понедельник, когда я решил повидать следователя, предпочитая беседу с глазу на глаз телефонным разговорам, дежуривший у входа милиционер не пустил меня. Он заявил, что следователя Пронина нет, будет отсутствовать до конца недели. Я включил свой безотказный «детектор лжи». Оказалось: майор сидит у себя в кабинете, но не велит пускать меня ни в коем случае. Что ж, придется пойти на хитрость. Я пересек улочку и приготовился к длительному ожиданию. Ждать пришлось около часа. Наверное, Пронин заметил меня из окна, или дежурный сообщил ему, что «тот самый тип» караулит напротив. Словом, майор сразу же юркнул в стоявшую у подъезда «Волгу» и умчался. А я, несолоно хлебавши, вышел на середину безлюдной улочки и вдруг почувствовал приступ неудержимого веселья.