– Сегодня, – прошептала она, – я без бронежилета... Я не думала, что это будет так серьезно... Я думала, с тобой будет просто.

Мезенцев нажал на курок. Было темно, и он смог это сделать.

Зажегся фонарь над вагончиком сторожа, и Мезенцев пошел на свет.

Рома молча поднял дробовик в знак приветствия. Мезенцев молча взял со стола бутылку водки и отпил из горлышка.

Потом поставил бутылку и устало посмотрел на Рому:

– Узнал ее?

– Кого? Бабу эту? Нет. А кто это?

Мезенцев махнул рукой:

– Так... Было дело...

Он посмотрел на часы и удивился – несколько часов пропали, как будто их и не было. Он хотел сегодня же ехать обратно к Лене, в Волчанск, но теперь‑то уже не получится. Придется ждать утра, а потом ехать к бывшей жене. Точнее, к сыну, потому что ключи от гаража были у него. В гараже стояли неисправная «Нива» и новый мопед сына. А в дальнем углу гаража в железном ящике под всяким барахлом лежала генеральская папка.

Если бы Инга с ее привычкой не оставлять свидетелей знала, что, требуя папку, она на самом деле требует, чтобы Мезенцев отвел ее к сыну, она бы не посчитала это дело простым. Она бы надела бронежилет.

– Ну что, Женя? – вернул его в реальность Рома. – Что будем делать с этими гавриками, которых ты настрелял?

– Делать?..

– Женя?

Мезенцев вдруг понял, что Рома смотрит на него сверху вниз.

– Ёпрст! – Рома склонился над ним, расстегнул куртку и отдернул окровавленные руки. – У тебя же тут дыра!

– А я... Я и не заметил... – сказал Мезенцев и закрыл глаза.

Глава 42

Все вниз

1

– Ты знаешь, кто я? – спросил человек.

– Я вас не вижу, – ответила Настя.

– Разве обязательно меня видеть?

С этим вопросом все рушится, как будто Настя находилась в кабине лифта, у которого оборвался трос, и теперь кабина с Настей внутри со страшным гулом летит вниз...

Внезапно она останавливается, застревает, как будто встречает некое препятствие в шахте лифта.

И у Насти перед глазами с невообразимой четкостью и яркостью пролетают события выпускного вечера, который закончился гибелью Димки... Она видит, как лихорадочно набивает сумку вещами, выскакивает из квартиры и бежит, бежит... Она будет бегать еще два года, пока...

Но тут кабина снова проваливается вниз, с грохотом несется в пропасть... И опять останавливается, отчего Настя вздрогнула всем телом...

И увидела уже совсем другой день и другую себя. Она нажимает на кнопку звонка. Настя до мелочей подробно видит собственный палец, жмущий на кнопку. На ногте – облезлый лак с блестками. А в другой руке – пласт массовое ведро для мусора.

Дверь открылась, и у Насти перехватило дыхание. Это ее мама. Она жива и здорова, но... Настя сразу же увидела и человека с редкими светлыми волосами, который сидел на кухне и аккуратно держал за ручку кофейную чашку. Настя видела его напряженные до красноты глаза и понимала, что этот человек имеет какое‑то отношение к ней. Что‑то их связывает.

– Настя, – сказала мама. – Это школьный психолог, он пришел, чтобы...

– Нет. – Слова сами собой вылетают у нее изо рта, а ноги сами собой пятятся к незакрытой двери. – Он пришел не за этим, он пришел...

Странный гость словно взлетает из‑за стола, и слова «чтобы убить меня» остаются непроизнесенными. Настя выпрыгнула из квартиры на лестничную площадку, побежала по ступеням вниз, чувствуя спиной, что сзади.