-  Шел недавно Леонтий Мурзин из Колпашева, - продолжал Сашка Берк. - Как раз двенадцать часов ночи было, когда он на этот мост деревянный ступил. Скрип-скрип по заснеженным брусьям. И вдруг кто-то как засвистит под мостом, как завоет!

    В кухню неслышно, со стулом в руках вошла Нинка. Села рядом, стукнув стулом о мою табуретку.

    Я вздрогнул. В лицо изнутри ударило жаром.

    Что-то во мне происходило непонятное в последнее время. Я стал видеть Нинку во сне, а при встрече - стесняться. Она мне стала казаться особенной, не похожей на прочих девчонок, она - волновала.

    -  А мне Петька Стариков рассказал… - повернулся к Нинке Аверя, но она демонстративно от него отвернулась…

    В этот миг опять потух свет, как это частенько бывало, и всех объяла могильная чернота. Кто-то ойкнул, кто-то испуганно засопел. А я почувствовал, как в мой локоть впились Нинкины горячие пальцы.

    Лампочка тут же заалела тонкой спиралью и снова вспыхнула пронзительно-ярко.

    Нинка быстро отдернула руку.

    Кто-то зашарашился под входной дверью.

    На пороге стоял… Акарачкин.

    -  Здорово ночевали! - щурясь на свет и так-то узкими, как щелки, глазами, бодро поздоровался старый селькуп и потряс бороденкой, стряхивая мороз. - Зашел вот… - И шагнул в кухню.

    Нинка вскочила и подставила ему стул.

    -  Подвинься, - шепнула, подсев с краешку на мою табуретку.

    -  А вы че это, милые, не запираете избу? - глянул Акарачкин на Юрку Глушкова и Гриню. - Захожу к вам - все поло. И никого!

    -  Так тетя Поля дома была, - насупился Юрка. - Наверно, вышла куда-то к соседям. Мы никогда дверь не запираем, если ненадолго уходим. От кого запирать?

    -  И зря! - резко бросил ему Акарачкин. - Такие времена, однако, пошли в нашем Тогуре… Смотайтесь, заприте!

    Юрка с Гришаней переглянулись. Я чувствовал, как им не хотелось сейчас нырять в темноту, на мороз. Но - пошли.

    Пока их не было, Акарачкин молчал. И все мы удивленно молчали.

    Ребята вернулись. Тогда Акарачкин стал объяснять свой визит.

    -  Пришел на дежурство - не моя смена. Домой - неохота, спать еще рано. Туда заглянул, там посидел. Решил навестить куму Полину Евсеевну. Шагнул, нет никого, дверь, как рубаха у блатяка, распахнулась до пупка… Увидел свет у вас наверху, дай, думаю, загляну…

    «Что-то он финтит, лесной чародей, - подумалось мне. - Какая кума? По какому пути? Он живет со своей бабкой на старочалдонской улице под названием Сталинская, которая, если от лесозавода, совсем в противоположную сторону. Не то что-то, ой не то!»

    В это время Берк нетерпеливо ерзнул на верстаке.

    -  А в заводской пилоточке в ночную смену еще случай был. Тоже погас свет, и пилоправу Пунгину остатка гнилозубая с горящими глазами в углу примерещилась…

    -  Это что! - перебил его Брода. - Вот со мной был случай, так случай…

    -  Дак говори!

    Саша Брода, странно покосившись на Акарачкина, начал рассказывать.

    * * *

    -  Деревенька эта, под названием Косолобовка, была отживающей. Из двух десятков старинных чалдонских домов примерно треть пустовала.