Дем Лиа поглядела на Бродяг и женщину-тамплиера.

– Шесть процентов вероятности гибели сотен – тысяч – наших спящих родственников и друзей. Тех, кого мы клялись защищать до прибытия на место назначения. Двухпроцентный шанс гибели всей нашей культуры.

Далекий Ездок грустно кивнул.

– Я не знаю, какие чудеса сотворили ваши энеанские друзья с вашей техникой, – передал он, – но я сказал бы, что цифры сильно преуменьшены. В системах двойных звезд прыжки Хоукинга невозможны.

Тишина длилась. Наконец заговорила Дем Лиа:

– У нас такие варианты: уничтожить ради вас эту жатвенную машину, не зная, существует ли зависящая от нее жизнь – быть может, целый вид, как бы это ни было невероятно, – в системе красного гиганта. И этого мы не можем сделать. Наш моральный кодекс запрещает.

Очень тихо прозвучал голос Риты Кастин:

– Мы понимаем.

– Мы могли бы полететь на обычных двигателях и исследовать систему. Это значит, что вам придется в последний раз пережить ярость Разрушителя, но, если возле красного гиганта жизни нет, мы уничтожим его, когда вернемся на плазменном двигателе.

– Слабое утешение для тысяч или миллионов, которые лишатся своего дома в этот последний приход Разрушителя, – заметил глава ветви Кил Редт.

– Совсем не утешение, – согласилась Дем Лиа. Далекий Ездок поднялся во весь свой четырехметровый рост, всплывая в десятикратно уменьшенной силе тяжести.

– Это не ваша проблема, – начал он. – Вы не должны рисковать всем своим народом. Мы благодарны вам… Дем Лиа подняла руку, прерывая его посреди фразы:

– Сейчас мы будем голосовать. Голосовать о том, прыгать ли к красному гиганту на двигателе Хоукинга и вернуться раньше, чем Разрушитель начнет разрушение. Если там есть чужая раса, мы, возможно, сможем установить с ней связь за эти два дня. Может быть, они перепрограммируют свою машину. Мы все согласились с тем, что вероятность того, что она «съела» ваши корабли-сеятели на первом проходе случайно, исчезающе мала. Тот факт, что она ведет жатву только колонизированных вами зон – на лесном кольце площадью в полмиллиона Гиперионов, – заставляет предполагать, что ее программа такова, будто она устраняет аномальные выросты или вредителей.

Три дипломата кивнули.

– Когда мы голосуем, – сказала Дем Лиа, – решение должно быть единогласным. Один голос против означает, что мы не полетим на двигателе Хоукинга.

Сайге, сидевший в позе лотоса на столе, встал и подошел к остальным ИскИнам.

– Для справки, – сказал он. – ИскИны проголосовали пять – ноль против попыток маневров на двигателе Хоукинга.

– Принято к сведению, – кивнула Дем Лиа. – Но для справки: в подобных решениях голоса ИскИнов не учитываются. Только люди Спектральной Спирали Амуа или их представители могут решать судьбу народа. – Она повернулась к людям. – Использовать двигатели Хоукинга? Да или нет? За последствия нашего решения нам отвечать перед тысячами других. Сес Амбре?

– Да.

Женщина в голубой одежде была так же ясна и спокойна, как ее глаза.

– Джон Микайл Дем Алем?

– Да, – ответил специалист по жизнеобеспечению с черной лентой. – Да.

– Оам Раи?

Женщина с желтой лентой колебалась. Никто лучше ее не мог понять, каков будет риск для систем корабля. Два процента вероятности уничтожения казались ей авантюрой.