А белёсый эльф оживился. Он снова взглянул на рыжего воина и представился:

– Меня зовут Уэйтн. Этого добродушного великана – Симас.

Пока Наташа вынужденно называла имена своих, она с удивлением наблюдала, как рыжий Симас изумлённо смотрел на своего друга и совершенно явно ничего не понимал. А эльф из бледнолицего внезапно раскраснелся, когда девушка объяснила, как зовут мальчиков. Поневоле приглядываясь к нему, она даже заметила, что он дышит учащённо.

Когда все имена были названы, рыжий Симас басовито пробормотал что то Уэйтну, причём ручищи у гиганта так подрагивали, что Наташа легко увидела в воображении, как рыжий хватает эльфа за шкирку и тащит его подальше от компании, чтобы выяснить, какого чёрта (или демона тут у них?) он делает! В любом случае, приставший к путникам Уэйтн с трудом оторвался от созерцания мальчишек и неохотно отошёл с Симасом к дереву неподалёку. Там, видимо, он решил, что его не услышат, и принялся горячо убеждать рыжего в чём то. Рыжий Симас стоял лицом к их компании, и перетрусившая Наташа вдруг увидела: после первых же слов эльфа он немедленно вытаращился на путников, причём тоже переводил взгляд с Димки на Эктора.

Взбаламученные мысли метались от одной идеи к другой, пока девушка не сообразила – или решила, что сообразила: всё логично! Этот Уэйтн сложил два и два и получил четыре! Как он сказал? «Вы, в отличие от других, собираетесь перейти через ручей». Если ручей – преграда для тех, кто заблудился в этом лесу и кого не ведёт определённый человек, а она, объясняясь перед этим эльфом, совершенно не сомневалась, что перейдёт, то Уэйтн думает – и прав в том, что в её компании кто то является проводником для остальных.

Между тем, потаращившись на путников, рыжий повернулся к эльфу и… расхохотался. Кажется, его рассмешили именно объяснения или логические выкладки Уэйтна. Тот возмутился и принялся убеждать воина, уже бурно жестикулируя.

«А ты чего сидишь – ворон считаешь?!» – спохватилась Наташа и бросилась к Элфриду, присела перед ним на корточки, чтобы говорить тихонько.

– Это нормально, что они пойдут с нами? – взволнованно спросила она. – Почему вы молчали? А если они бандиты? У нас даже оружия нет!

Выговорила последнее – и сама чуть не рассмеялась с горечью. И что – оружие? Даже было бы – сумела бы она им воевать?

– Этот лес непредсказуем, – вполголоса, не тревожа Эктора, отозвался старик. – В некотором роде он живой и порой может сталкивать или объединять живые существа.

– Мне кажется, Уэйтн догадался про наше безопасное место для Эктора, – помолчав, сказала Наташа, наблюдая, как горячий спор между мужчинами перерастает в более или менее спокойный разговор. – Но он думает об этом месте не то, что вы. А если мы дойдём туда? С ними? А когда узнают, что им не получить желаемого… Что, если они обрушат на нас свою злобу и обиду?

– То место не даст им навредить нам, – твёрдо ответил эльф. – Поэтому я считаю его безопасным. Если они решат идти с нами – значит, такова наша и их судьба.

Сидевшая на корточках, Наташа встала, глядя, как мужчины, пришедшие в чём то к согласию, довольно мирно вели меж собой беседу, уже остыв от горячности. Кажется, Уэйтн сумел убедить Симаса в своей идее.

Пока они вернутся к компании путников… Девушка посмотрела на Эктора, который так и не пошевельнулся. Снова садиться на корточки не стала.

– Элфрид, Эктор спит?

– Нет. Его душа витает в иных мирах, – ответил эльф.

«Интересно, что он подразумевает под этим выражением? Обычный обморок? Нет, вряд ли. Ни разу не видела человека в обмороке, но, насколько знаю, постоянно в нём пребывать человек не может… – И испугалась: – Элфрид сказал о живых существах.