– Наташа, а кто там был? – с тревогой спросил Диман, оглядываясь на сарай.

– Не разглядела, – вздохнула девушка. – Кажется, какой то зверь? Наверное, охотники поймали и посадили на цепь.

Мальчишка замер, наблюдая за сараем. Кажется, его всё таки беспокоила открытая дверь, за которой оставался неизвестный, а потому опасный зверь. Диман сопнул носом и решительно шагнул к кустам. Удивлённая Наташа следила за ним, не понимая, что он хочет сделать. Если бы ему хотелось в кустики, он бы, наверное, предупредил? Но Диман оглядел кусты перед собой и с жёстким треском, от которого вздрогнула Света, сломал довольно внушительный сук. Из кармана мальчишеских джинсов появился складной нож, которым Диман очистил сук от лишних веточек, превратив тем самым сломанную ветку в увесистую дубинку.

Наташа открыла рот потребовать: «А мне?» Но мальчишка вернулся на дорогу, снова посмотрел на сарай, а потом спросил у сестрёнки:

– Ты ведь не испугалась, Свет?

– Неа, – почти безмятежно ответила девочка. – Ты же здесь. И Наташа тоже.

Подумав ещё немного, Дима поднялся на соседний со Светиным пень. Не оставляя наблюдения за сараем, взглянул на дорогу к деревне. И ахнул:

– Наташа, там кто то… ползёт!

– Что?!

Девушка немедленно встала рядом с ним – пенёк узкий, вместе с Диманом не встанешь на него, зато Наташа повыше будет. Приподнялась на цыпочки – и захлопала глазами: только и разглядишь, что в самом деле фигура человеческих очертаний сначала лежит, а потом, словно набравшись сил, привстаёт на руки и с трудом, на коленях тащит собственное тело к рукам же, после чего вновь падает на дороге – отдышаться, что ли? И снова повторяются всё те же движения: привстать, подтащить тело к рукам, упасть.

Раненый?

Больной?

– Димка! – отчаянно сказала Наташа. – Дай мне свою дубинку! А пока меня нет, сделай себе ещё одну, ладно? А я сбегаю – проверю, что там с этим… человеком!

– Может, вдвоём? – подрагивая от беспокойства, быстро сказал мальчишка.

Но ему хватило одного взгляда на сестрёнку, испуганную, потому что слышала их разговор, чтобы он торопливо покивал Наташе и протянул ей дубинку.

Ещё раз оглядевшись и уверившись, что вокруг никого, кроме ползшего по дороге неизвестного, девушка, крепко сжимая дубинку, поспешила ему навстречу.

За пять шесть метров до мужчины она замедлила шаг.

Кажется, он стар, потому что длинные волосы издалека виднелись седыми. Правда, Наташа суматошно спросила себя: «А если это пыль?! Вон как он ими метёт дорогу! Нет, на макушке тоже седые! А вдруг он умирает от старости?! Может, с сердцем что? Но почему он здесь один? Ходил на сельские работы – и плохо стало? Или… его бросили… здесь умирать?!» Откуда появилась последняя мысль – сама удивилась.

А потом небольшой ветер взметнул волосы неизвестного вместе с пылью – и девушка оторопела, не веря глазам: на пару мгновений открылись прятавшиеся до сих пор уши неизвестного – длинные и узкие! Нет, сразу она не поняла, в чём дело с ушами, – решила, просто аномалия внешности такая… Но чем ближе подползал к ней старик, одетый когда то явно в чёрное, а сейчас серое от дорожной пыли, тем слышнее становился его болезненный стон, с которым он подтягивал своё тело к вскидываемым вперёд рукам.

А вскоре Наташа увидела, что ползёт он всё же не из за старости и не из за больного сердца. Её собственное сердце тоже стиснуло болью: спина старика – в крови!

Душа не выдержала. Девушка бросилась к неизвестному и склонилась над ним:

– Вам помочь?! Давайте, я подниму вас!

Отшвырнула сук в сторону – правда, из предосторожности туда, откуда могла бы в любой момент подхватить.