Когда-то у него было только одно преимущество перед
другими: он, слепец, получал от соплеменников пропитание, а они
приходили к жрецу за советом и пели его лесную песнь. Но со
временем он завел в племени всевозможные новые и тягостные
обычаи, говоря, что их явило ему во сне само божество леса.
Однако иные из молодых и недоверчивых утверждали: старик --
обманщик, он ищет лишь собственной выгоды.
Последним из введенных слепцом обычаев был праздник
новолуния, когда он восседал в середине круга людей и бил в
барабан с натянутой бычьей шкурой. Все остальные должны были
плясать в кругу, распевая песнь "Голо Эла", пока в смертельной
усталости не падали на колени. И тогда каждый должен был острым
шипом проколоть себе мочку левого уха, а юных девушек подводили
к жрецу, и каждой он прокалывал мочку острым шипом.
Кубу и несколько его сверстников уклонились от совершения
этого обряда; они же решили уговорить девушек, чтобы те дали
отпор жрецу. И однажды блеснула надежда -- они могли победить,
сокрушить власть жреца. В тот раз он снова устроил празднество
новолуния и прокалывал девушкам левое ухо. И вдруг одна сильная
молодая девушка, громко вскрикнув, оттолкнула жреца, и за это
он ударил ее шипом в глаз, и глаз вытек. Тут закричала девушка
так отчаянно, что все бросились к ней, увидев же, что
стряслось, люди безмолвно застыли, пораженные и негодующие. Но
когда юноши, уже торжествуя победу, вышли вперед и Кубу,
осмелев, схватил жреца за плечо, тот встал, заслонив собой
барабан, и выкрикнул скрипучим глумливым фальцетом проклятие
столь страшное, что все племя бросилось в страхе бежать, и
сердце Кубу сжалось от страха.
Старый жрец произнес слова, точный смысл которых никому не
был ясен, но самый звук этих слов дико и жутко похож был на
страшные заклинания богослужений. И еще жрец предал проклятью
глаза юноши, предсказав, что их выклюют грифы, предал проклятью
его печень и сердце, предсказав, что палящее солнце иссушит их
в открытом поле. Вслед за тем старик, чья власть в тот час
возросла небывало, повелел вновь привести непокорную и выколол
девушке второй глаз, и все в страхе взирали на происходящее, не
смея даже вздохнуть.
-- Ты умрешь там, за краем3, -- так проклял старик Кубу, и
с тех пор все сторонились обреченного. "Там, за краем" значило:
вне родины, вне сумрачного леса! "Там, за краем" значило: под
страшным палящим солнцем, в пылающей гибельной пустоте.
Кубу в страхе метался по лесу, когда же он понял, что все
его избегают, спрятался в дупле дерева, чтобы все думали, что
он пропал. Дни и ночи лежал он в дупле, терзаясь то смертельным
страхом, то яростью, страшась, что соплеменники придут и убьют
его, что само солнце прорвется сквозь лес, загонит его,
захватит, убьет. Но не ударили стрелы и копья, солнце и молния
-- не было ничего, кроме глубокого изнеможения и звериного рыка
голода. |