Изменить размер шрифта - +
Лишь незадолго до
прибытия парохода в  Коломбо  она  почувствовала  себя  немного
лучше, но и тогда все лежала в кресле, по-прежнему усталая и ко
всему  безучастная,  с  детским  страдальческим  и  беспомощным
выражением на добродушном пухлом лице.
    Вдали показался Цейлон, и все мы помогли уложить  чемоданы
нашего  Колосса;  готовый  к  выгрузке  багаж  был перенесен на
палубу, и тут после двухнедельного плавания на корабле началась
неистовая суматоха, которая всегда  поднимается  с  приходом  в
первый на пути крупный порт.
    Всем   не   терпелось   поскорей   сойти   на   сушу;  все
повытаскивали из чемоданов тропические шлемы, зонтики, раскрыли
путеводители и  атласы,  смотрели  на  приближающийся  берег  в
подзорные  трубы,  вмиг позабыв о тех, с кем совсем недавно так
сердечно прощались, хотя эти люди еще не  покинули  корабль.  У
всех  была лишь одна мысль -- поскорей ступить на берег, только
бы поскорей: одни после долгой разлуки спешили вернуться  домой
к  семьям  и  к  оставленным  делам,  другие жаждали наконец-то
своими глазами увидеть тропики, кокосовые  пальмы,  смуглолицых
туземцев,  а  кто-то  и  просто хотел на часок-другой сбежать с
опостылевшего  вдруг  корабля  и  выпить  виски  где-нибудь   в
комфортабельном  отеле  на  твердой  земле.  И каждый торопился
запереть дверь своей каюты,  уплатить  по  счетам  курительного
салона, спросить, нет ли для него писем в почте, которую только
Что  доставили с берега, обменяться с другими свежими новостями
политики и светской жизни.
    Среди всей этой бездушной суеты возлежала на своем обычном
месте толстуха падуанка. Казалось, ее ничуть не интересует  то,
что происходит вокруг; выглядела она по-прежнему плохо и к тому
же   очень   ослабела  после  вынужденной  голодовки,  щеки  ее
ввалились, глаза глядели  сонно.  К  ней  то  и  дело  подходил
кто-нибудь,   кто  уже  раньше  с  ней  попрощался,  и  теперь,
подхваченный общим движением,  снова  оказывался  рядом,  снова
пожимал  ей  руку,  поздравлял  с  окончанием  плавания.  И вот
грянула музыка, помощник капитана  встал  возле  спущенного  за
борт трапа, чтобы распоряжаться высадкой пассажиров; появился и
сам  капитан,  преобразившийся почти до неузнаваемости, в сером
штатском костюме и котелке, он  спустился  в  шлюпку  вместе  с
несколькими   привилегированными  пассажирами,  прочие  гурьбой
устремились к моторным  катерам  и  весельным  лодкам,  которые
пришли из порта, чтобы доставить пассажиров на берег.
    В  эту  минуту  на  корабле  появился  прибывший  с берега
молодой человек в белом костюме с серебряными пуговицами.
    Он был недурен собой  --  в  молодом  загорелом  лице  его
чувствовались   спокойная   суровость  и  самоуверенность,  что
свойственны  большинству  европейских  переселенцев   в   южные
страны.
Быстрый переход