Кейт зарыдала от беспомощности.

— Не надо, умоляю, не надо.

Он поднял на нее взгляд:

— Но я должен.

— Нет, ты не должен, — рыдала Кейт. — Пожалуйста.

— Да, я сделаю это, — сказал он, с ухмылкой повернувшись к камере. — Секс с тобой будет намного приятнее, когда ты лишишься ног и зубов.

Он снова прижал зубцы пилы к ее коже и оттянул руку.

Кейт закричала.

57

Часть ее личности, которая хотела выжить, пробилась сквозь панику и заставила думать. Все жертвы молили своих убийц о милости. Всегда молили. Каждый раз. Но это никогда не помогало. Убийцы хотели, чтобы жертвы умоляли, кричали и рыдали от страха. Если что-то и могло ее спасти, то уж точно не мольбы. Бездействие означало смерть для нее и для Джека.

Это было сложно, но она прекратила умолять Виктора.

— Твоя камера отрубилась, — просипела Кейт.

Он замер, так и не успев сделать первый надрез, и хмуро посмотрел на нее.

— Что?

— Твоя камера только что вырубилась, — сказала Кейт, задыхаясь от слез. — Наверно, сдохла батарейка. Твои зрители все пропустят.

Виктор заслонил глаза от света лампы, пытаясь разглядеть камеру. Кейт могла различить мигающий красный огонек, но по какой-то причине он этого не видел. Или просто испугался, что она может оказаться права.

Виктор поднялся и пошел к камере.

Руки Кейт были крепко примотаны к старому деревянному стулу, но ничто не сковывало ее обнаженные ноги. Маньяк хотел, чтобы ее ноги были свободны, когда он будет их отпиливать. Хотел, чтобы она боролась и била его — ему нравилось, когда жертва сопротивляется.

Пока Виктор возился с камерой, бормоча проклятья и проверяя, работает ли она, Кейт взмахнула ногами и на мгновение поставила стул на передние ножки. Она еще раз с силой качнулась и нырнула вперед. Ей удалось встать на ноги. Стоять приходилось внаклонку, к ее спине был примотан стул, но все же она стояла. Гравий на полу впивался в ее голые ступни.

Она вспомнила, как действовал Джек.

Больше не колеблясь, она собрала все свои силы и рванула через комнату к камере. В последний миг она подпрыгнула, закинув правую ногу за шею Виктора, и резко крутанула свое тело вокруг ноги.

Инерция повернула его голову. Удар и ее вес тянули Виктора на землю, и в то же время Кейт поворачивалась вокруг своей ноги, крепко обхватывавшей его шею. Она почувствовала хруст позвонков, а потом они рухнули на пол.

Кейт лежала на боку, хватая ртом воздух, и ликовала.

Не желая тратить время попусту, она высвободила ногу и встала, а потом побежала спиной вперед к стене и ударила об нее стул. Дерево затрещало. Она еще дважды ударила в стену, и стул сломался. Сиденье вывалилось, но ее руки по-прежнему были примотаны к уцелевшей спинке.

Кейт пробежала через комнату и упала на колени возле ножовки рядом с Виктором. С третьей попытки она кончиками пальцев перевернула ножовку зубцами вверх. Зажав край ножовки между коленями, Кейт оседлала ее и стала водить по лезвию скотчем вокруг запястий. Надрезав свои путы достаточно глубоко, она дернула руками и разорвала скотч. Через несколько минут она окончательно освободилась.

Кейт сняла с ноги жгут, надела носки и джинсы, а потом поспешно обулась. Она не желала тратить ни секунды на празднование победы и вместо этого открыла крышку на боковой стороне камеры, достала SD-карту и сунула ее в карман. По пути через комнату она вытащила из заднего кармана небольшой фонарик, подаренный Джеком.

Кейт приоткрыла дверь, осторожно выглянула и, никого не увидев, выскользнула наружу. Свет не горел, и незнакомое место тонуло в темноте. Судя по тому, что ей удалось осветить фонариком, она находилась в подвале. Натыкаясь на откатные стальные двери, она сдвигала их в сторону.