— Тебе нравится, когда другие несчастны из-за тебя?

— Да! Это поднимает меня выше них.

— Но почему ты не используешь свой талант, чтобы улучшить собственную судьбу, не унижая других?

— Если бы я мог. Я бы хотел жениться на принцессе и провести остаток своих дней в приятном безделье, как уважаемый всеми человек. Но подходящей принцессы не нашёл. Пока от меня шарахаются даже обычные девицы, — он искоса взглянул на Бекку, но та предупреждающе показала драконьи клыки. — Делать всех несчастными гораздо проще.

Логика в его словах имелась, но сочувствия Бекка не испытывала.

— Почему бы тебе сразу не поцеловать принцессу вместо того, чтобы связываться со случайными незнакомцами?

— Если найду, постараюсь на славу. А до этого ещё поброжу в поисках беспорядков.

Бекка спросила себя, не должна ли она помочь ему отыскать принцессу. Но никаких принцесс среди её знакомых не водилось.

— Ладно, я буду просто смотреть и не вмешиваться.

— Спасибо, — неискренне поблагодарил он. — Нам сюда. — И пошёл обратно по тропе, которой они следовали накануне.

— Но мы же именно отсюда и пришли! — запротестовала она.

— Меня ведёт чутьё, а оно говорит, что источник хаоса в той стороне. В какой, мне безразлично.

Таким образом, они направились обратно к статуе морской ведьмы. Бекка предпочла бы что-нибудь другое, поскольку статуя казалась ей жуткой, но выбора у девушки не было.

Примерно через час они столкнулись с молодой женщиной, которая шла им навстречу.

Она была слегка небрежно одета и растрёпана, но весьма симпатична. Чёрные волосы струились по ветру, из-под бровей сверкали чёрные же глаза. С одеждой творилось что-то странное: будто девушка срывала её, не задумываясь о размере и сочетании одного предмета с другим. Однако под застёгнутыми как попало пуговицами блузки пряталась вполне достойная взгляда грудь. Глазные яблоки Сквернавца немедленно нагрелись. Бекка с отвращением отвернулась.

— Кто ты? — поинтересовался Сквернавец в своём обычном пренебрежительном тоне.

Чудное создание рассмеялось; смех прозвучал чем-то средним между скрипом двери и визгом несмазанных колёс.

— Меня зовут Анна Архия. Мой талант заключается в рассеянности.

Это уж точно. Можно было догадаться с одного взгляда на её платье и причёску. Но Сквернавец всё ещё не мог оторваться от небрежно застёгнутого, но такого наполненного декольте.

Ещё одна странность: каждый раз, когда девушка что-то произносила, над её головой появлялось неясное облачко, которое тут же начинало таять. В самом деле, необычная персона.

Пока Сквернавец отвлёкся, Бекка воспользовалась моментом и задала вопрос.

— Что это за пузырь над твоей головой?

— Ну, это история средней длины, — сказала Анна. — И довольно суматошная… или, возможно, надо сказать «сумасбродная».

— Давай, расскажи её, — кивнул Сквернавец. — Мы внимательно слуш…

Но его голос оборвался на полуслове, уронив «аем» на землю, поскольку одна из пуговичек на полной груди, не выдержав глубокого вдоха Анны, расстегнулась. Бекке не хотелось признавать, что она завидует подобной способности влиять на мужчин, поэтому она промолчала. Сквернавец же стоял дурак дураком, уронив челюсть.

— Я прибыла из Обыкновении, — начала та. — Я всегда была немного рассеянной; мои мысли то и дело обрывались. А потом забрела в эти земли… как они называются, кстати?

— Ксанф, — ответила Бекка.

— Занф, — согласилась Анна.