– А это, случаем, не то место, где пропал доктор Джон Холланд?

Лицо Уитли слегка омрачилось.

– Оно самое, – только и сказал он.

И тут в моей памяти всплыла вся история целиком. В свое время случившееся наделало много шуму, однако теперь, два года спустя, почти забылось – и только близкие друзья Холланда, одним из которых был доктор Уитли, помнили.

Доктор Холланд – молодой антрополог, занимавший высокое положение в университете, – отплыл на остров Пасхи с целью сорвать покров тайны, что издавна окутывал то место. Крошечный клочок земли, затерянный в Тихом океане на расстоянии двух тысяч миль от побережья Чили и более чем в тысяче миль от ближайшей суши, уже на протяжении многих лет оставался большой загадкой. Примерно шестьсот огромных каменных изваяний, разбросанных по территории острова, являли собой неразрешимую головоломку.

Если задуматься, это и в самом деле поразительно: шесть сотен каменных истуканов – многие превышают в высоту тридцать футов – установлены на травянистых склонах островка площадью несколько квадратных миль. Ученые уже не один раз трудились там и проводили раскопки, желая узнать историю происхождения изваяний. Однако им ничего так и не удалось выяснить ни о племени, что создало истуканов, ни об их предназначении – ничего, что пролило бы свет на тайну. Сокрытая дымкой времени раса, воздвигшая на острове статуи, канула в небытие, навеки покинув людскую память, и современный мир не способен был постичь деяния забытого народа.

И все же доктор Холланд, отправляясь на остров, нисколько не сомневался в своем успехе. Он говорил, что у него имеется новая теория, но ни с кем ею не делился, поскольку решил подождать, пока работа на острове подтвердит его идеи неопровержимыми фактами. Никто так и не узнал, чем он там занимался и что обнаружил, ведь однажды Холланд не вернулся из одной из своих исследовательских вылазок вглубь острова. А когда местные аборигены – кое-кто из шестидесяти-восьмидесяти работников скотоводческой компании – прочесали остров, то не нашли никаких признаков доктора.

Разумеется, исчезновение человека на таком крошечном клочке суши не могло не породить разного рода слухи. Университет даже отправил на розыски ученого или каких-нибудь его следов небольшой поисковый отряд, возглавляемый, насколько я помню, лично доктором Уитли. Но ничего так и не удалось обнаружить, и в конце концов команда пришла к выводу, что Холланд каким-то образом угодил в море и утонул.

История была странная, но, в сравнении с грозившей нам космической катастрофой, выглядела, мягко говоря, блекло. Однако, когда я поделился своими соображениями с доктором Уитли, лицо его стало очень серьезным и он, чтобы подчеркнуть значимость своих слов, подался ко мне.

– Возможно, это намного важнее, чем тебе кажется, – сказал доктор. – Скажи, у тебя есть идеи, что могло случиться с Холландом?

Единственное мое предположение о судьбе антрополога совпадало с мнением всех остальных – он попросту сгинул в морской пучине. Именно это я Уитли и сказал.

– Ты так думаешь? – спросил он. – Все же в ночь своего исчезновения Холланд находился в самом центре острова – в нескольких милях от моря. И что, по-твоему, породило ту колонну красного свечения, которую видели с борта «Куинсленда»?

Я так понимаю, это снова вспыхнул упомянутый в статье вулкан, – ответил я.

– Невозможно! – воскликнул он. – Я достаточно сведущ в геологии, и, уж поверь мне, Рано-Кау потух окончательно и бесповоротно: в свой визит на остров я лично осматривал вулкан и убедился в этом.

Его заявление удивило меня.

– Какая же еще сила природы, могла вызвать тот столб света? – спросил я. – Землетрясение?

– Возможно, природные стихии здесь совершенно ни при чем, – ответил Уитли тихо.