|
— Особенно когда одна из сторон явно проигрывает. Но это нетрудно выявить. Если то, о чём ты говоришь, будет предпринято и обнаружено, последуют очень суровые наказания. Тому, кто окажется замешанным, придётся пожертвовать своим положением, и он никогда не найдёт такую работу снова. Пожизненный запрет на работу повсюду на Нийю. Также крупные информационные агентства, ответственные за произошедшее, в будущем навсегда лишатся права трансляции всех конфликтов. Рейтинги… (в который раз Уокер поймал себя на мысли, что воздаёт хвалу эффективности имплантата вилленджи, который в состоянии передавать даже значение местных выражений) слишком важны для больших компаний, чтобы рисковать, нарушая установления ради временной выгоды. Даже во имя спасения жизней солдат. На Нийю все следят и наблюдают за подобными конфликтами. Многое в политике решается в традиционных битвах, к тому же только военные добровольцы получают ранения. Остальное население живёт обычными, повседневными делами в мире и безопасности.
Война как политика. И одновременно развлечение. Так ли сильно было отличие от того, что происходило там, дома? — размышлял Уокер. Или — основы те же и лишь правила другие? Он нарисовал в своём воображении нийюанскую газету, какой мог её представить. Обычные разделы: события в мире, местные новости, бизнес. Единственный вопрос в том, следует ли выделить для освещения войны особый раздел или подать под заголовком «развлечения»? Или, возможно, «спорт»? Может, Национальная хоккейная лига. В Риме, находившемся под властью Цезаря, знали бы, как с этим справиться и как классифицировать. Уокер не помнил своей предыдущей встречи с генералом Салуу-хир-леком. В ту первую, странную и бурную ночь, когда он устраивал торжество для местных знаменитостей, Марк был представлен чёртовой куче инопланетных лиц. Джордж тоже не помнил самую выдающуюся военную персону Коджн-умма. Единственными лицами, запомнившимися псу, были очарованные им местные, которые оказались от него в непосредственной близости в те моменты, когда подхватывали на руки и крепко обнимали. Ни человек, ни его друг не знали, чего им ожидать. Как оказалось, ни генерал, ни зал, в который их препроводили, не соответствовали заранее составленному мнению. Невзирая на непривычную средневековую обстановку, там не было трона и, естественно, тронного зала. Салуу-хир-лек пребывал в тихом, лишённом украшений и по-деловому выглядевшем офисе. Схемы и карты, все соответственно примитивные и двумерные, заполонили стены и покрывали поверхности нескольких письменных столов. Ни один из подчинённых командира крепости не сделал паузу в своей работе, когда вошла троица гостей, хотя несколько из них и подняли на них глаза, чтобы окинуть мимолётным взглядом. Уокеру было интересно, были ли эти взгляды направлены на него, на Джорджа или на потрясающую даму-сопровождающую. Поднявшись из-за своего стола, Салуу-хир-лек подхватил внешний транслятор, который заказал заранее, и убедился в его исправности. В ответ на вопрос Уокера Вийв-пим объяснила: — Приспособление не имеет здесь военного применения и, следовательно, разрешено. — Как спуск воды в туалете, — бестактно заметил Джордж. Продолжая возиться с приспособлением, хотя оно было почти полностью автоматическим, Салуу-хир-лек бурно приветствовал их. Особенно шумное приветствие он приберёг для Уокера. — А, знаменитый короткоухий ведущий кулинарных презентаций! — Генерал бросил взгляд вниз. — И его неотразимо привлекательный товарищ. Джордж издал резкий непереводимый звук. — Приятно видеть вас снова. Я счастлив быть вашим гидом и переводчиком в том, что касается этого аспекта нийюанской культуры. Генерал был намного меньше среднего ниййюю, отметил Уокер, хотя и далеко не такого роста, как Наполеон. Инопланетянин и человек внимательно разглядывали друг друга. |
