Съёжившись в основании каменного укрытия у ног Уокера, Джордж угрюмо взглянул на него:

— Немного слишком для спокойной встречи и вежливого обмена любезностями.

— Просто не вылезай, — посоветовал Уокер. — С тобой всё будет прекрасно.

— Конечно. Пока не захватят крепость. Тогда из меня выйдет прекрасное барбекю.

— Отчего ты допускаешь мысль о том, что кто-либо из местных, обладающий хоть каким-нибудь здравым смыслом, отважится есть что-то, имеющее столь непривычный вид, как ты?

Пёс отвернулся к стене.

— Не могу представить, почему эта мысль не внушает мне чувства полной безопасности. Кстати, ты и сам можешь погибнуть.

Уокеру даже не приходило в голову, что напавшие на Джалар-аад-биид сочтут его останки подходящими для обгладывания. Как свежеиспечённый искусный кулинар, он никак не мог отнести самого себя к потенциальному объекту кулинарной обработки. Пока Салуу-хир-лек, демонстрирующий достойное похвалы или глупое пренебрежение своей личной безопасностью, объединял свои вооружённые силы, Вийв-пим склонилась к Уокеру, чтобы ободрить его.

— То, что ты только что уклонился от обстрела, это случайность. Счастливая. Понимаешь? — Она тихонько потянула его за руку.

Не желая показаться малодушным в её присутствии, Марк позволил ей увлечь себя вперёд, чтобы лучше рассмотреть происходящее.

Панорама, открывшаяся перед ним, очень сильно напоминала виденные им картины, запечатлевшие средневековые сражения. Воины, принимавшие участие в бою, были инопланетянами, их личное снаряжение — непривычным и незнакомым, а конструкция и планировка самой крепости отличались по виду от того, что было бы создано людьми, но рукопашная битва была похожа один в один, невзирая на размеры тел, фигуры и количество пальцев на руках, сжимавших оружие.

Уокера в который раз поразило, насколько тонкими были и воины, и их орудия. Высокие, стройные ниййюю размахивали и пронзали друг друга пиками, копьями и мечами с очень узкими лезвиями. В поле его зрения не попало ни единого боевого топора или булавы. В отсутствие необходимости защищать бочкообразные грудные клетки солдат щиты были такими же тонкими и лёгкими. Неожиданно для себя он чуть не рассмеялся. Несмотря на тот факт, что рекой текла кровь, и самые разные части отсекали от тел, и воины умирали, наводнённое сражающимися ниййюю поле боя, которое простиралось перед внешней стеной крепости, казалось заполонённым столкнувшимися друг с другом армиями тяжело вооружённых, закованных в тяжёлые доспехи моделей известных кутюрье. Невзирая на самую настоящую смерть и разрушения, Уокеру скорее приходили на ум Vogue и Cosmo,[7] чем Soldier of Fortune.[8]

Этот до некоторой степени забавный образ мгновенно испарился, когда выпущенное из пращи короткое копьё насквозь пронзило шею стрелявшего из арбалета коджн-уммского солдата, стоявшего на подъёмнике чуть левее самого Уокера. Уронив оружие, женщина-воин рефлексивно схватилась за торчавшее древко копья и, перевернувшись, окунулась в бурлящую толпу сражавшихся внизу. Теперь Марку было не до смеха.

Салуу-хир-лек оставался в самой гуще сражения: носился взад-вперёд вдоль стены, убеждал в чём-то своих солдат, вносил изменения в оборонительную стратегию, реагируя на перемены в планах атаки врага, выкрикивал команды и всё это время не переставал орудовать своим собственным мечом и наносить серьёзный урон противнику.

Уокер сумел понять, почему генерал был признанной знаменитостью коджн-уммского общества. Было ли тактически мудрым решением подвергать себя такой опасности, не суть важно для гостей.