«Мудрые слова, как раз для нашего времени», – подумала Вики.

– Ладно, вернемся к стрельбе…

– Да, я думаю, что знаю одного человека, который мог бы помочь. Берти Рейд. Она – настоящий знаток, знаете ли, одна из тех, кто может засыпать вас фактами и цифрами всего произошедшего за последние пять десятков лет. Если есть кто‑то в наших краях, способный на такие выстрелы, будьте уверены, эта дама его знает. Или же найдет возможность разыскать его.

– Она стреляет?

– Временами, но теперь уже использует меньший калибр. Ей, должно быть, уже перевалило за семьдесят.

– Вы знаете адрес этой Берти Рейд?

– Нет, не знаю, и ее номер не включен в абонентский список – я слышал, как она упомянула однажды об этом на стрельбище, – но найти ее несложно. Она частенько появляется в спортивном клубе «Лесная дорога», как правило, после полудня, сидит там в комнате для гостей, выпивает по несколько чашек чая и критикует чью‑нибудь стрельбу. – Барри взглянул поверх листа бумаги, на котором записывал, как доехать до клуба. – Берти всегда твердит, что мое предплечье слишком напряжено. – Сгибая руку, он прибавил: – Думаю, она права.

– Почему вы не тренируетесь на полицейском стрельбище? – поинтересовался Селуччи.

Барри By выглядел слегка застенчивым, когда передавал адрес клуба.

– Я бываю там иногда. Но там всегда слишком много зрителей, ну и, кроме того, мишени в виде людей. Мне это не нравится.

– Меня это никогда не заботило, – сказала ему Вики, бросая сложенный лист бумаги к себе в сумку. По правде говоря, она слегка слукавила. Это было прагматично, разумеется, – то, во что стреляет коп, должно иметь вид человеческой фигуры, но ежегодные квалификационные стрельбища всегда оставляли в ней легкое ощущение стыда за собственное искусство.

Они проводили Барри вниз до автостоянки, наблюдая, как он натягивает кожаную куртку – «предпочитаю слегка попотеть, чем оставить кожу с локтей на тротуаре» – и надевает шлем с оранжевой люминесцентной полоской на затылке, тщательно укладывает форменную фуражку под сиденье своего мотоцикла и с ревом уносится прочь.

Вики вздохнула, осторожно прислонившись к горячему металлу машины Селуччи.

– Пожалуйста, скажи мне, что я никогда не была столь преисполнена энтузиазма.

– Ну да, – фыркнул Майк, – бывало и хуже.

Он открыл дверь машины и опустился на виниловое сиденье. На стоянке не было ни одного тенистого уголка, где можно было припарковаться, не принес никакого облегчения и разговор, ради которого они сюда прибыли. Еле слышно проклиная все на свете, прикоснувшись локтем к раскаленному сиденью, он открыл дверь для Вики и занялся кондиционером, пока она втискивалась в эту душегубку.

Эхо их ссоры словно повисло в раскаленном воздухе. Ни один из двоих не заговорил, опасаясь, что все может начаться сызнова.

У Селуччи не было желания произносить монолог об опасностях моральных суждений, и он знал, что, насколько это касается Вики, тема закрыта. «Но если она воображает, что я уеду прежде, чем дело закончится, ей придется подумать еще раз». На работу ему не нужно было возвращаться до четверга. Теперь дело было серьезнее, чем проблема идентификации Генри Фицроя, надо было спасать от самой себя Вики. Примерно с минуту оба они молчали.

– Уже почти половина первого, и я умираю с голоду. Как ты смотришь на то, чтобы остановиться и перекусить слегка?

Вики взглянула на листок с каракулями Барри и с благодарностью приняла предложенное перемирие.

– Только если мы поедим по дороге, не выходя из машины.