— Да какое отношение имею к этому я?

— А знаете, самое прямое, — Волин извлек из папки очередную бумагу, на этот раз бережно сложенную старую, пожелтевшую газету, — посмотрите, пожалуйста.

— Что это? — высокомерно спросила Лебедева-Панина. — К чему вся эта клоунада?

— Вот! — капитан поднял палец. — Вы правильное слово нашли! И как раз по нашему вопросу. Посмотрите, я специально старался ради вас, целый день потратил в читальном зале.

Развернув газету, Лебедева пробежала глазами строчки — и вдруг ее лицо словно разморозилось, губы дрогнули, чуть растянулись в улыбке.

— Надо же, — проговорила она, — у меня ни одной такой фотографии не осталось. И кто же меня сдал?

— Никто, — ответил Волин, — это я вас узнал, видел в цирке Чинизелли.

— И что же, прямо-таки и узнали? — с недоверием уточнила она. — Неужели я так хорошо сохранилась?

— Этот факт я отметил в самом начале, — отшутился капитан.

— Ну и глаз у вас!

— Не жалуюсь. Газета, конечно, не все. Еще вот эта вещица, — он выложил на стол сверток, развернул его.

Тускло блеснул куцый смешной пистолет. Капитан аккуратно повернул его, показав маленький шильдик на рукояти, с гравировкой: Dora Orlando Jr.

— Вот так-то, мадемуазель Дора Орландо-младшая. Что делать будем, Дора… простите, как вас по батюшке?

Она дружелюбно заметила:

— Вы не выговорите. Что ж, ваша взяла. Пишите. Только не думайте, что я чего-то или кого-то боюсь. До суда я не доживу.

— Почему же вы так решили? Здесь вам ничего не грозит.

— Не сомневаюсь. Скорее всего, это будет в тюремном лазарете после заморозки для удаления зуба, — улыбнулась псевдо-Лебедева, — шикарный конец для прямой наследницы Чинизелли. Признаться, затевая эту небольшую аферу, я рассчитывала на другой конец, ведь один из моих «пациентов» обещал помочь переправиться за кордон…

— Кто же?

— Этого я вам, конечно, не скажу. Теперь что касается квартирных краж… если можно так их назвать.

— Отчего же нельзя?

— Ваши называли это экспроприацией, — тонко улыбнувшись, произнесла «мадемуазель». — А тут еще и добровольная: они сами приезжали, сами заботливо рассказывали, где у них хранятся заначки, когда в доме никого не бывает, где ключи взять… некоторые, кстати, сами и отдавали.

— Думая, что теряли?

— Они вообще ничего не думали, — вежливо поправила она, — поскольку ничего не помнили. Ну а дальше дело техники: доставить на место «отмычку» — малолетнего ублюдка, склонного к воровству, и дать команду по телефону.

— Неужели это возможно?

— Для меня — да, — просто, без всякого позерства призналась Дора, — после нескольких сеансов я могу установить раппорт и по телефону, без личного контакта.

— В самом деле?

— Желаете следственный эксперимент? — тонко улыбнулась она. — Хотя вы в силу профессии наверняка слабо поддаетесь внушению…

— Да уж, лучше не стоит. Да, но кражи кражами, а как быть с убийствами?

— Что вы имеете в виду?

— Убийство кассирши, похищение сумки с деньгами?

— Это вам надо Левушку спросить.

— Вы Божко имеете в виду? Он ваш родственник?

— Именно. Племянник — шалопай.