Пригнувшись, он побежал к гаражу.

Внутри было темно, но через прорехи в старом железе пробивался свет. Стояла какая-то туша, прикрытая брезентом, — надо понимать, трактор. Пара верстаков, ящики с инструментами, пара канистр, ворох каких-то ветошек. Железный шкаф тут только один.

Но он был заперт на висячий замок. Санька подергал его, поискал глазами ключ, потом пошел шарить в ящике с инструментом в поисках ломика, и вдруг сзади тихий тараканий голос прошелестел:

— Что-то потерял?

Санька застыл с поднятыми руками.

— Ну не надо так-то, — с легкой укоризной сказал Божко, — можешь и повернуться.

Эвакуатор стоял, уставив на Саньку смешной такой, крошечный пистолетик, точь-в-точь зажигалка, расспрашивал тихо, даже участливо:

— И что же это все значит? Куда ты собрался?

Приходько, уже опомнившись и взяв себя в руки, изобразил угрюмость, забормотал:

— Ну че сразу? Отмылся, пожрал, переоделся, ну и покедова.

— Через шкаф?

— Да, тут ход есть. Еще от старой «Родины» остался.

Божко искренне огорчился:

— Ну во-о-от, не учреждение, а прямо-таки проходной двор. То есть ты, значит, прям так-таки вор и беспризорник?

— Ну.

— А мне вот сдается, что ты шпион, — мягко произнес Божко, — не раз видел, как ты с голубятни глазенапы свои запускал куда не следует, а теперь вот, наглый такой, вперся с ногами в чужие дела. Разве можно так? — Он вздохнул и добавил: — Ну да ладно, раз ты такой честный… молоток положи. Аккуратно!

Санька подчинился.

— Теперь подойди сюда, только без резких движений. Ключ в правом кармане.

Он сделал, как велено, а в голове почему-то вертелась мысль: «Он что, настоящий? Малюкашка какая», — хотя и коту ясно, что как раз у такого-то душегуба пистолет вполне рабочий. Да еще такой маленький, что и думать нечего, чтобы его выбить — не выбьется, плотно лежит в ладони. Несмотря на всю свою психованность, щуплый Санька понимал, что в рукопашной он не сдюжит, к тому же дуло смотрело прямо в живот, а проверять, как это оно, когда пуля влетает в кишки, не было никакого желания.

Поэтому Санька просто тянул время, изображая непонимание. Он осторожно подошел, нащупал в кармане пиджака ключ, вынул и спросил:

— Теперь что?

— Как что? Отпирай замок.

Санька принялся орудовать ключом, изо всех сил прислушиваясь: вдруг Колька там, под крышкой? Тогда гроб обоим. Как же его предупредить… плохи дела. Отпер, наконец, шкаф, а крышка тоже была заперта.

— А тут тоже замок, — сообщил Санька, изображая удивление.

— Ключ там, за сварным ребром висит, — подсказал Божко. — Отворяй, отворяй, не всю же ночь тут стоять.

Санька, глубоко вздохнув, отпер крышку, поднимая ее нарочито осторожно, так, чтобы успеть захлопнуть. Но там никого не было. Тихо, пусто, сырость из подземелья пробрала до костей.

А Божко уже подошел вплотную, закрывая собой «вход» в шкаф.

— Ну что? — заботливо спросил он. — Молиться будешь? Или покурить хочешь?

— Зачем? — изображая непонимание, спросил Санька.