— Гони их, гони! — требовала Иванова. Мне бы тоже хотелось их прогнать, но я почему-то теперь не мог их пугнуть, наверное, потому, что почувствовал, как они больно щиплются.

На лестнице мы сидели долго, пока не прибежали Ведерников с Медведевым. Они отогнали гусей в огород и выложили новости.

— Нас разыскивают, — сказал Ромка. — Честное слово. Говорят, ищут троих детей. Это нас ищут.

— Зачем ищут? — испугался я.

— Не знаю.

— Попались! Да?

— С Панькой что-нибудь случилось? — спросила Зойка Иванова.

— Не знаю. Никто не знает.

— А кто ездил-то на моторке?

— Пока неизвестно, — ответил Валька. — Красная моторка была у рыбака Кузьмича. Но он продал её две недели назад в зверохозяйство. В лесничество, значит. В бобровый заповедник. Кто-то из лесников недавно ездил к бабке.

Потом он предложил:

— Давайте пойдём к сельсовету, позвоним в лесничество. Узнаем точно. Не бойтесь, осторожно будем спрашивать. Никто не догадается, что вы — это вы.

Следы ведут дальше

Мы шли по деревне. Чтобы никто не догадался, что мы — это мы, мы шли так: Валька и я, за нами по другой стороне улицы шёл Ромка, сзади шла Иванова. Мы делали вид, что друг друга не знаем.

Улица была пустая. Не было видно ни одного человека. Было очень жарко.

Около сельсовета мы сели на лавку под окном. Ведро пошёл звонить.

— Тётя Маша, это я, твой племянник! — закричал он в телефонную трубку. Его голос был слышен в открытое окно. — Добрый день, тётя Маша. Как дела? Да, да… Что нового? Тётя Маша, тут справлялись, кто ездил из зверосовхоза в Усмань на лодке? Да, да. На красной моторке. Кто справлялся?

Мы замерли… Если он проболтается, мы погибли. Но я же говорил, что Ведро очень умный человек. Он ответил:

— Конюх спрашивал. Надо в посёлке насчёт ремонта подвод разузнать… Да, да… Хорошо! Понял!

Наконец-то всё выяснилось. Оказывается, в Усмань ездил на лодке лесник, по фамилии Безбородый…

— Он с бородой, — сказал Ромка. — Борода как у алхимика.

— У него фамилия такая — Безбородый, — заверил Валька. — Я знаю этого лесника. Борода у него точно есть, сам видел. Он живёт на кордоне, на старой водяной мельнице. От зверохозяйства километров пять.

— А как к нему пробраться, к леснику, на старую водяную мельницу?

— Просто. Но если не знаете, то лучше в лес и не суйтесь.

— А ты знаешь дорогу?

— Я? — Валька посмотрел важно на нас. Он мог больше ничего не говорить. По тому, как он сказал «я?», сразу понятно, что он знает все дороги в лесу. Молодец! Его даже лошади слушаются… Умный человек. Не то, что мы.

— Может быть, пойдёшь с нами и покажешь дорогу? — предложил я.

— Не имею права, — Валька вздохнул, задрал голову и уставился в небо. Небо было чистым-пречистым, ни одного облачка. Солнце расплавилось на небе, как масло на сковородке. Кругом было солнце: и в огородах, и на лугах, и в поле. От солнца дорога превратилась в пыль. Тополя, которые стояли вдоль дороги, были серые от пыли, и почему-то от них почти совсем не было тени. Тополя высокие, а тень куценькая, как косичка у моей сестрёнки Женьки.

— Вёдро! — сказал Валька.