– Теоретически это может получиться, Глеб, но как ты все провернешь на практике?

– Это уж мое дело, Федор Филиппович. В общем, если что, Эмма Савина у меня на мансарде.

– Да-да, хорошо. Я тебе чего-нибудь подыщу.

– Нет, я сам найду.

Глеб понял, что Потапчук говорит о новом тайном месте, о новой конспиративной квартире.

– Теперь я понимаю, – грустно сказал Потапчук, – почему меня одергивали, когда я пытался заняться Бутаковым, когда хотел приблизиться к нему, так сказать, прощупать, присмотреться. Одергивали очень высокопоставленные люди, очень… – генерал сжал в кулаке сигарету. – В случае чего, Глеб, сбрасывай информацию на пейджер. Это удобный способ, ты был прав. Вообще, вы, молодые, как-то с техникой обращаетесь проще, а я уже совсем старый.

– Ладно вам, Федор Филиппович, вы еще любому молодому можете фору дать.

– Береги себя, Глеб, береги. Ты все правильно придумал, но учти, Бутаков не прост, он профессионал, и рядом с ним – профессионалы. Я понимаю, почему и зачем многие из ФСБ ушли работать к нему, почему возле него так много наших.

– Думаю, они уже не наши, Федор Филиппович.

– Да-да, – грустно согласился генерал. Через пять минут Глеб высадил Потапчука в квартале от Лубянки. Федор Филиппович со старым, видавшим виды портфелем в правой руке медленно двинулся к зданию ФСБ. Он шел так, будто его портфель вмещал очень много и был невероятно тяжел.

Автомобиль Глеба уже мчался на другой конец Москвы. А тем временем в районе Волоколамского шоссе, в том месте, где оно поворачивало, пересекая кольцевую, на берегу Москва-реки толпились люди.

Трактором из реки извлекли «фольксваген-пассат», по документам принадлежащий Эмме Александровне Савиной. В машине никого не было, незапертые дверцы свободно болтались, но бак зато был залит под завязку – значит, хозяйка заправила свой автомобиль на ближайшей АЗС. След шин на свежевыпавшем снегу и проломанное ограждение привлекли внимание сотрудников ГАИ, они-то и обнаружили утонувшую машину.

А через два часа после того, как «фольксваген-пассат» был извлечен из реки и оттранспортирован с места происшествия, на АЗС в трех километрах оттуда появились двое мужчин с документами ФСБ. Заправщики еще не успели смениться. Им показали фотографию.

– Эта женщина была в машине? – сверля взглядом толстого, небритого Севу, спросил Лев Кириллов.

– Да, да, эта.

– Она одна сидела в машине?

– Нет, с ней был ребенок, спал на заднем сиденье.

– Вы точно помните?

– Да, точно помню. Вот и напарник может подтвердить. Она еще скандалила, и не запомнить ее было трудно, больно уж баба красивая.

О том, что машина свалилась в реку, заправщики уже знали. Такие новости распространяются быстро, можно сказать, со скоростью света.

– Никому о нашем разговоре ни слова! Ясно?

На всякий случай Кириллов записал фамилии и адреса двух рабочих с бензозаправки. А затем черный джип направился в сторону города.

– Во, бля, – выругался Сева, – и бывает же такое.

– Я же говорил тебе, она не в себе, недотраханная была. Вот и улетела в реку. Хотя, как там можно улететь? Место прямое, вроде, дорога хорошая.

Ну, скользко, конечно, снег. Вот не повезло бабе! И ребенка утопила, и сама погибла.

– Лед сойдет, найдут, – сказал Сева, отхлебывая из чашки остывший чай. – Обязательно найдут! Она, наверное, успела дверцу открыть, выплыла и ребенка хотела вытащить, да где ж ты подо льдом всплывешь! Течение их и унесло. Гаишники говорили, что дверцы в машине открыты были.