Но сколько ни размышлял Григорий Германович, концы с концами не сходились – слишком много было нестыковок. Утешало лишь то, что Савина и ее дочка утонули при попытке выбраться из автомобиля. Бутакова такой вариант идеально устраивал.

– Послушай, Кириллов, – Григорий Германович протянул ему увесистый конверт, – здесь деньги и акции. Этот конверт передашь Петру Сергеевичу, он тебя будет ждать, я с ним сейчас свяжусь.

Возьми машину и поезжай.

– Понял.

Кириллов сунул конверт под мышку.

– Ты что, с ума сошел? Положи в дипломат.

Вскоре с дипломатом в руке Кириллов вышел из офиса. Он бросил дипломат на переднее сиденье джипа, сдал назад, развернулся, и автомобиль помчался к Кутузовскому проспекту, где Петр Сергеевич должен был принять деньги и акции. Кириллов не видел, как за ним то приближаясь, то отдаляясь, скользит серебристая «вольво», за рулем которой сидит мужчина с сигаретой в зубах.

Передача денег и акций не требовала много времени. Предстояло подняться на четвертый этаж, вручить Петру Сергеевичу конверт и отправиться назад в офис. Все так и произошло. Конверт был вручен получателю, Кириллов попрощался. На лестничной площадке закурил, нажал кнопку лифта, спустился вниз, открыл дверцу джипа. В пустом дворе рядом с его автомобилем других машин не было.

Кириллов повернул ключ в замке зажигания, и в это время раздался взрыв.

– Вот и все, – Глеб Сиверов спрятал маленький пульт дистанционного управления в боковой карман куртки, – так-то будет лучше.

Уже через полчаса три машины мчались от офиса Бутакова на Кутузовский проспект, туда, где стоял изувеченный взрывом огромный черный джип.

Сам Бутаков не поехал, он метался по кабинету, словно загнанный зверь. Происшедшее с Львом Кирилловым не укладывалось ни в какие рамки.

«Кому мог мешать Кириллов? Он маленькая сошка, почти ничего не знает. А если целились не в Кириллова, если хотели убить меня? Кто? Кто? – именно этот вопрос волновал Бутакова. „Почему“ и „за что“, он знал. А вот устранить его желающих хватало. – Наверное, убийцы предполагали, что я нахожусь в машине», – решил Григорий Германович.

Странная цепочка выстраивалась из рассуждений бывшего полковника ФСБ. Убиты его люди, сидевшие в засаде на квартире Савиной, убит Кириллов, погибла Эмма Савина. Но все это было каким-то нелепым, непонятным, и именно своей непонятностью пугало Бутакова, который больше всего на свете боялся того, что не поддается логике.

Между улицами Сретенка и Трубная в Колокольниковом переулке Григорий Германович Бутаков снимал небольшую двухкомнатную квартиру на третьем этаже пятиэтажного дома – старого, дореволюционной постройки. Но сама квартира была оборудована и отделана по последнему слову техники. Появлялся здесь Бутаков поздно вечером, иногда ночью. Из его людей о квартире в Колокольниковом переулке знали лишь несколько человек, но Шафраиского и Белова уже не было в живых, подорвался в машине и Лев Кириллов.

Остался только Груздов.

Имея за плечами огромный опыт, Бутаков понимал, что все конторы, даже прекрасно охраняемые, доступны для человека, решившего что-то украсть. К тому же, есть риск, что офис могут накрыть и бывшие коллеги. Поэтому самое ценное Бутаков хранил в своей квартире. Под паркетом, в глубокой бетонной нише он устроил маленький сейф с хитроумным замком. Денег в сейфе было немного, зато там лежали три дискеты со всей информацией, необходимой Григорию Германовичу.