|
Иду за угол поглядеть – перед домом Йигера стоит машина, в ней сидит водитель Пэрли. Звоню Лону Коэну – он интересуется, с чего это я выспрашивал его по телефону о Томасе Дж. Йигере за два часа до того, как тело Йигера нашли в яме на Западной Восемьдесят второй улице. С дыркой в черепе. Стало быть, наш клиент приказал долго жить, но мне подумалось – вдруг его смерть поможет заполучить другого клиента? В своем деле он был важная шишка, занимал большой пост, имел хороший особняк в хорошем квартале; вполне вероятно, что никто, кроме меня, не знал про его подозрения, будто за ним следят или собирались следить. Опять же дом, до которого, как он думал, за ним потянется «хвост», – номер 156 на Западной Восемьдесят второй улице, а в этом самом квартале и нашли тело. Мне пришлось потратить ваши деньги. Я оплатил двум таксистам простой, а сверх того дал еще сорок долларов, чтобы забыли, где они были и что делали, – то есть дал Майку Коллинзу. Эл Голлер захотел забыть бесплатно. Вульф проворчал: – Твое дело. Убийцу, возможно, уже взяли. – В таком случае вы потеряли сорок долларов в придачу к шестидесяти трем долларам шестидесяти центам текущих расходов по делу, которые, раз клиент мертв, нам никто не возместит. Но тут все не так просто. На самом то деле клиент не мертв, или, говоря по другому, клиента у нас и не было. Возвращаясь домой, я заехал в «Газетт» попросить у Лона Коэна забыть о моем звонке по поводу Томаса Дж. Йигера. На столе у Лона лежала папка с досье на Йигера, там были три его фотографии. Я их посмотрел. Человек, приходивший днем меня нанимать, чтобы я засек за ним «хвост», был не Йигер. Ничего похожего. Поэтому, как мне кажется, правильней будет сказать, что клиента у нас и не было. Глава 3 Я, понятно, рассчитывал его ошеломить – и не обманулся. Вульф выпрямился и потянулся взять со стола закладку, тонюсенькую золотую полоску, которой он оказывал честь только тем книгам, что считал достойными занять место на полках в кабинете. Когда он вкладывал ее в фолиант, появился Фриц и поставил поднос мне на стол. Заметив, что Вульф отложил книгу, он одобрительно мне подмигнул, а я повернул кресло и занялся тем, что стояло на подносе. Он принес чашку супа из каштанов, креветки с огурцом на поджаренном хлебце, ростбиф на булочке крутого теста домашней выпечки, горку кресс салата, яблоко, запеченное в белом вине, и стакан молока. Требование этикета. Когда мы садимся в столовой завтракать или обедать, всякий разговор о делах – табу. Это правило никогда не распространялось на краткие сообщения, однако Вульф решительно против того, чтобы перебивать аппетит во время еды. Отложив книгу, он откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Проглотив несколько ложек супа, я сказал: – Я так проголодался, что все равно не чувствую вкуса. Валяйте, не стесняйтесь. Он открыл глаза: – Никаких сомнений? – Никаких, сэр. – Я проглотил еще ложку. – Под фотографиями стоит его имя. Да и на картинке в журнале то же лицо. Похож на белку – остренький носик, скошенный подбородок. У сегодняшнего гостя лицо длинное и костлявое, а лоб широкий. – И он, назвавшись Йигером, заявил, что, по его расчетам, кто то должен идти за ним по пятам до известного дома на Западной Восемьдесят второй улице, а тело Йигера нашли недалеко от этого дома. Когда его убили? – Не знаю. Но они установят, дайте время. Кроме того, Лон узнал только, что тело лежало в яме, вырытой рабочими энергослужбы, было накрыто брезентом, а нашли его мальчишки, которые полезли в яму за мячом. |
