– Мне нечего надеть.

Она подошла к стенному шкафу, просмотрела, что там висит, достала костюм.

– Этот подойдет.

– Все будут одеты лучше меня. Я буду неловко себя чувствовать.

– Сам виноват, – бросила она. – Ты не один месяц знал, что сегодня у нас бал.

– Услышал только от тебя.

– Ерунда. Компания направляла приглашения всем сотрудникам.

– Я его не получал.

– Компьютер? – воскликнула она.

– Приглашение получено сто восемь дней тому назад, – услужливо ответил компьютер. – После чего четырежды поступали просьбы подтвердить присутствие, проигнорированные получателем.

– Спасибо тебе, друг. – Я одарил кристалл злобным взглядом.

– Всегда рад помочь, Дункан Роджас, – последовал ответ.

– Раз всем все ясно, я хочу, чтобы ты переоделся и ровно в пять покинул кабинет.

– Почему ты меня мучаешь? – взмолился я. – У тебя есть муж. Разве ты не можешь пойти с ним?

– Гарольд встретит нас там.

– Тогда иди с миром, хорошо проведи с ним время, передай ему мои наилучшие пожелания и оставь меня в покое.

– Гарольд идет, потому что он взрослый человек и не чурается тех обязанностей, которые накладывает на него общество. Тебе тоже пора взрослеть.

– Я вот‑вот найду бивни.

– Бивни подождут. Опять же, компьютер никто не выключает. Он будет работать, а ты – веселиться на балу, – Компьютер топчется на месте. Я должен задать ему новое направление поиска.

– Вот и задашь после окончания бала.

– Мы потеряем восемь часов!

– Сердце у меня обливается кровью, – Хильда саркастически усмехнулась. – С чего у тебя такая предубежден кость? Может, тебе там понравится.

Я не счел нужным отвечать.

– А вдруг ты встретишь на балу интересную молодую женщину? Хотя я и не понимаю, что может увидеть в тебе интересная молодая женщина.

– А что видишь во мне ты? – спросил я. Она задумчиво посмотрела на меня, вздохнула.

– Если б я знала! Когда‑то я видела умнейшего молодого человека с тонким чувством юмора. Чуть эксцентричного, но мне такие всегда нравились. – Она помолчала. – Но с годами эксцентрик стал маниакальным трудоголиком, а чувство юмора полностью атрофировалось.

– А ум?

– Ум остался, но этого недостаточно, Дункан. Ты нигде не бываешь, на все, кроме работы, тебе наплевать. Ты стал обижать людей, не по злой воле, но своим безразличием, а я не уверена, что есть меньшее зло.

– Тогда почему ты по‑прежнему волнуешься обо мне?

– Потому что я знаю тебя полжизни, а полжизни нельзя вычеркнуть из памяти, даже если все повернулось не так, как ожидалось и хотелось бы. Опять же, если Гарольд и я не будем заботиться о тебе, то кто позаботится?

Я пожал плечами, не находясь с ответом.

– Я понимаю, ты был бы счастлив, если бы все оставили тебя в покое, но в этой жизни нельзя получить всего, что хочется. Так ты переодеваешься или я закрываю тебе доступ к компьютеру?

– А ты можешь?

– Могу, – А может, ты еще десять минут покричишь на меня и уйдешь?

Она покачала головой.

– От юности тебя отделяет меньше тридцати лет. Я надеюсь, что ты все‑таки повзрослеешь.

– В пять часов? – Я признал свое поражение.

– Да. – И она погрозила мне пухлым пальчиком. – И что б ты был готов, Дункан!

Я кивнул, она ушла, и до назначенного ею срока я едва успел дать компьютеру все необходимые указания.