– Я умру за свою веру. Есть ли у человека более веская причина для смерти?

– Нет, – признал я.

– И разве можно найти лучшее место, чем это? – продолжил он. – Тут все началось, мистер Роджас. Меньше чем в сутках пути от подножия горы находится ущелье Олдовай, где человек сделал первые шаги на двух ногах. Эту гору Бог даровал моему народу, и отсюда мы пошли на север и на запад, покоряя всех, кто стоял у нас на пути. Великие люди поднимались на эту гору, мистер Роджас, поэты и вожди, охотники и исследователи, писатели и воины. И здесь испустило дух величайшее животное всех времен. – Он помолчал, окинул взглядом равнину, вздохнул. – Нет, лучшего места для смерти мне не найти.

Я устыдился того, что ему пришлось все это мне объяснять, и, чтобы скрыть смущение, быстро спросил:

– А вы не боитесь?

Он долго думал, потом покачал головой.

– Моя жизнь меня не радовала, мистер Роджас. Единственное, что я могу сделать сам, – это покончить с ней. Так что смерть меня не страшит.

– Я был бы в ужасе, – признался я.

– Каждое живое существо проходит путь, неизменно оканчивающийся смертью. Разница между нами состоит в том, что я с детства признаю эту неизбежность, а вы стараетесь ее игнорировать.

– Возможно, – с неохотой согласился я, думая о том, что различий у нас несколько больше, но не смог их найти. – Но я не уверен, что пошел бы на это, даже если бы меня к этому готовили.

– Если б вы знали, что все дорогие вам люди, все предки, которых вы чтили, останутся проклятыми до скончания века, пока вы не проведете обряд очищения, думаю, у вас достало бы сил.

– Едва ли я смог бы убедить себя, что все это правда.

– Это вопрос веры, не логики.

– Но если вы ошибаетесь…

– Тогда один несчастный человек расстанется с жизнью чуть раньше положенного срока. И это событие не станет ни личной, ни вселенской трагедией.

Я обдумал услышанное и не нашел возражений. Мы помолчали. Потом я пожаловался, что замерз. Мандака собрал хворост и разжег костер.

– Садитесь поближе к огню, мистер Роджас, – предложил он, и я последовал его совету. – Так лучше?

– Да, благодарю вас, – ответил я, наслаждаясь идущим от костра теплом, терпким запахом дыма.

– Знаете, – заговорил Мандака, не отрывая глаз от язычков пламени, – человек несчетные тысячи лет вот так сидел у костра, готовил пищу, грелся, отгонял хищников. Теперь мы создаем искусственную среду обитания, производим еду из химических отходов. Условия нашей жизни меняются, но меняемся ли мы?

– Мы, несомненно, продвинулись в своем развитии, – вставил я.

– Я не об этом. Появилось ли что‑то более важное, чем ощущения тепла, сытости, безопасности? Поэтому куда легче сделать это здесь… – Он обвел рукой гору, небо, усеянное звездами. – ..В колыбели человечества, у этого костра.

– Должно быть, иначе мы бы сюда не пришли.

– А почему мы здесь?

– Чтобы совершить невозможное.

– Невозможное совершил Бутамо, раб, семь тысяч лет тому назад.

Я обдумал его слова.

– Сегодня перед вами стоит задача потруднее.

– Все это я мог проделать, не уходя к звездам.

– Иначе вы не нашли бы бивни, – напомнил я.

– Тогда, наверное. Господь хотел, чтобы я побывал на звездах и понял, что нет ничего важнее этой ночи здесь, на Килиманджаро.

– И смерти.

– И смерти, – согласился он. Я задумчиво смотрел на огонь.