Прозрачнейший бульон, куриная ножка с румяной корочкой, отварная картошечка, морс, который старая дама почему-то именовала крюшоном. Все изящно сервировано и подано с мирными комментариями типа — кушайте, кушайте, хорошая еда улучшает настроение.

Но Саша, вчера наскоро поужинавший холодными сосисками, — маму он приучил не дожидаться его возвращений с работы — но не завтракавший сегодня, жевал с трудом. Теперь он отчетливо осознал образное выражение — кусок застревает в горле. Он, как испуганный скакун, вздрагивал от каждого шороха. Время тянулось, как «Стиморол». «Просто Павел» не звонил. В голову лезли мысли самые невероятные — может, это был не «просто Павел», а, наоборот, те, кто похитил Лизавету, и теперь они срочно заметают следы, а он здесь время теряет. Может быть, Лизаветины неприятности входили в хитроумный план неведомого благодетеля и теперь Саша «под колпаком». Может этот «просто Павел» не поверил Саше и решил, что опер, после того как слежка не удалась, затеял свою отдельную игру, чтобы все же узнать, кто такой этот таинственный человек, умеющий обрубать хвосты… Все может быть.

А узнать что-либо наверняка он, Саша Смирнов, не может и вынужден ждать. Ждать и еще раз ждать.

Если бы небо упало на землю, если бы вдруг архангел Гавриил оповестил сидящего в уютной квартире оперативника о скорой встрече с Духом Святым, если бы на кухне появился заместитель министра внутренних дел и сообщил о том, что его назначают директором Интерпола, он отреагировал бы не так нервно. Звонок телефона, довольно тихий, Мария Дмитриевна не переносила резких звуков, буквально оглушил его. Сказать, что он бросился к трубке со скоростью света, значит всего-навсего сказать правду.

— Да, да, слушаю.

— Что вы так кричите, молодой человек… — долгожданный насмешливый баритон. Пусть вышучивает его, пусть глумится, но пусть он скажет, что происходит.

— Да, да, это я, извините. — Теперь Саша старался говорить поспокойнее.

— Как это ни странно, вы оказались правы. Дело осложнилось, и, боюсь, мы уже не контролируем ситуацию. Вмешались факторы… — «Просто Павел» говорил обстоятельно и спокойно. Кажется, он намерен умыть руки. Сколько раз на разных совещаниях и летучках Саша слышал об этих объективных факторах, непредвиденных обстоятельствах, которые не позволяют посадить вора, осудить грабителя, вынести справедливый приговор заведомому убийце.

— Какие, к чертям свинячьим, факторы! Вы можете что-нибудь сделать или нет?

— Я не понимаю, что вы так переживаете. И ругаетесь к тому же, наша работа не терпит суеты и излишних эмоций.

— Да идите вы…

— Я-то пойду, а что вы делать будете? — Вполне резонный вопрос. — Так вот, у вас есть оружие?

— Да, конечно. — Оперативник Смирнов машинально дотронулся до плечевой кобуры. Он сам купил ее с первой получки в оружейном магазине — дорого, но казенная годится лишь для теоретической работы — объяснять салажатам, как вообще-то можно носить пистолет.

— Тогда слушайте внимательно, я не буду называть адрес. Но вы меня поймете. То место, где мы беседовали с Лизаветой Алексеевной…

— Да. — Саша постарался сосредоточиться.

— Налево, два квартала, проспект, представляете? Еще раз налево. Большой серый дом, с шаром. Вас найдут. Через… — секундная пауза, — через пятнадцать минут после того часа, на который была назначена встреча позавчера.

— Что… — Саша хотел переспросить, потом глянул на часы и сообразил — Лизавета встречалась с этим типом в три, значит, в четверть четвертого, времени в обрез.