Это правда. Он старается изо всех сил.

– Так, значит, он утонул, этот финикиец, – утверждает он, изображая равнодушие. – Может, он был солдатом?

– Вообще‑то, торговцем, кажется мне. Он уже пролежал в море четырнадцать дней. И не много от него осталось, кожа и мышцы сошли с костей. Он был, пожалуй, довольно богат, но богатство его не радовало. Лежит он себе на глубине, в другом мире, и не слышит ничего, кроме криков чаек.

Йо вдруг чувствует облегчение. Куртке нравится с ним разговаривать. И он не просто делает вид.

– Хороший способ умереть, – бросает он и украдкой смотрит на взрослого, освещенного мерцающим светом свечки.

Куртка сидит и рассматривает его лицо.

– Я тут думал о вчерашнем нашем разговоре, – говорит он наконец.

Этот человек много раз появлялся по телику, а теперь сидит в метре от него живьем и думает, что там ему наговорил какой‑то двенадцатилетка. Йо тут же насторожился:

– Что, есть о чем подумать?

Куртка зажигает сигарету.

– А для меня не найдется?

– А что скажет мама, если какой‑то посторонний взрослый научит тебя курить?

Йо хмыкает:

– Ей до этого нет дела. Да она ничего и не узнает. А если узнает, ей насрать. К тому же я уже много раз курил.

Куртка протягивает ему сигарету:

– Хватит одной затяжки. Если проболтаешься, у меня будут проблемы. Мне достаточно одного такого прокола, чтобы попасть на первые полосы всех желтых газет.

Йо скалится:

– Тогда мне хорошо заплатят. Затяжка на тысячи крон.

– Во‑во! – говорит Куртка. – «Звезда на отдыхе совращает детей сигаретами».

Йо не удержался от смеха. Он крепко затянулся, подержал дым в легких и тут же почувствовал чудесное головокружение.

– Я вас всегда только одного вижу, – прокомментировал он, затянувшись еще.

– Я и есть один.

– Так вы ради себя самого в отпуск едете? У вас нет семьи, что ли?

Снова Куртка долго смотрит на него.

– Мне нужно было уехать ненадолго, – отвечает он и откидывается в кресле, – решился за один вечер, сел на самолет и случайно оказался здесь. Удивительно хорошее место. Может, прикуплю здесь дом.

Не много взрослых так живет. Взять и улететь неожиданно. Купить дом на Крите, если приспичит.

– Так что там с мамашей? Не наладилось?

По какой‑то причине Куртка возвращается к разговору, который Йо крайне неприятен. Он не отвечает, и, может, Куртка наконец поймет и хотя бы перестанет об этом все время говорить. Вместо ответа Йо заводит разговор о соседке. У нее длинные ноги и большие сиськи, и, вообще, на нее приятно посмотреть. Она немного задирает нос, ну, типа принцесса.

– И что ты думаешь делать? – интересуется Куртка и протягивает Йо сигарету.

– Делать?

– Чтобы познакомиться. Не сидеть же просто и мечтать о ней.

У Йо нет никаких планов, и он с удовольствием выслушает совет от человека, у которого полно такого опыта.

– Как ее зовут?

Йо пожимает плечами.

– Надо выяснить, – считает Куртка. – Важно, чтобы вещи имели свое название. Это дает преимущество. В каком номере ты живешь?

– В тысяча двести шестом.

– А у девчонки какой номер? Следующий? Подожди.

Куртка встает и направляется ко входу в отель. Здесь здорово сидеть после того, как он ушел. По другую сторону стены, далеко под террасой, бьется прибой. Мерцающий свет в темноте, корабль на своем пути сквозь ночь. Если запрокинуть голову, увидишь незнакомое бездонное небо и спутник, скользящий среди звезд.

Через четыре‑пять минут Куртка возвращается.