– Ты всегда был моим любимым мальчиком. Я забочусь о тебе.

«Врет», – думает он; запах сирени такой сильный, что его вот‑вот вырвет. За этим запахом проступает другой – ее кожи, пота и лука, напоминающий запах кухонной тряпки, которую не выжимали несколько дней и он находит ее под тарелками в раковине. Нога болит, ее надо подтянуть на кровать, он лежит, прижимаясь к матери всем телом. Одной рукой она обнимает его. Другая вытянута вдоль его бедра. Он чувствует, что внизу что‑то происходит, чего ей нельзя замечать, но он не может вывернуться, и она прижимает его еще сильнее:

– Ты хороший мальчик, Йо. Такой хороший… хороший.

* * *

Мать стонет в спальне. Но Арне храпит еще громче. Йо смотрел передачу про храп по телевизору. Там говорили, что храпящие живут меньше. У них быстрее изнашивается сердце, и они могут внезапно умереть.

– Есть хочу, – ноет Нини.

– Сейчас что‑нибудь найдем.

– Мама найдет.

– Она спит.

– Нет, мама!

– Тогда ищи сама, – отрезает Йо, – в холодильнике есть йогурт.

На глазах у нее слезы.

– Не хочу йогурт.

Ему хочется приласкать ее, ноющую. Или распахнуть дверь в спальню, схватить мамашу за волосы и выдернуть из кровати: «Нини хочет есть, слышишь ты, сука гребаная? Ей всего три года, и она хочет есть!» А если Арне проснется и начнет быковать, он возьмет банку пива из холодильника и выплеснет ее в его заспанную недовольную рожу.

– Пойдем позавтракаем, – предлагает Трульс и натягивает шорты. – А потом возьмем Нини с собой на пляж.

Йо резко оборачивается, заносит руку, чтобы дать ему по уху. Трульс пятится. Йо оставляет его в покое. Младший брат вечно лезет с предложениями, как все должно быть. Это раздражает, но, вообще‑то, он не имеет в виду ничего плохого.

– О’кей. – Злоба отступает. Хотя бы отчасти. – Помоги Нини сходить на горшок. Я пойду займу столик.

Времени половина девятого. Как всегда, в столовой полно народу. Он стоит у входа, шпионит. По счастью, все заняты собой. Только несколько стариков рядом с дверью таращатся на него. Жена с белой полоской на седых волосах что‑то шепчет своему старику, и Йо уверен, что про него. О мамаше и Арне. Он разворачивается, собираясь выйти. Кто‑то окликает его по имени. Даниэль поднимается из‑за стола на террасе и машет ему. Йо не реагирует, и Даниэль подходит сам:

– Сядешь с нами?

На парне футболка с «Металликой», темно‑красные шорты и с виду дорогие, крутые темные очки.

– У нас есть еще место.

Йо искоса смотрит на столик. Женщина в легком платье сидит спиной. Волосы темнее машинного масла. Рядом с ней крепкий мужчина, а с краю стола – мальчик одного возраста с Нини. Семья. Завтракает вместе. И одно место у них свободно на раскаленной террасе. Можно подойти к столу и постучать по нему огромной кувалдой.

– Скоро остальные подойдут, – выпаливает Йо. – Надо найти место для всех.

– Пойдешь потом играть в футбол на пляж?

Даниэль не сдается, стоит и ждет, пока Йо ответит. «Только бы не сейчас они пришли», – проносится в голове у Йо. Не при Даниэле, и его семье, и еще куче таращащихся рож. Он замечает свободный стол и идет туда. Стол еще не прибрали после предыдущих посетителей. Тарелки с остатками яиц, жиром бекона и виноградными косточками на салфетке. Кофейная гуща в чашках.