– Жаль, – пробормотал было Константин, но осекся, увидев гневный взгляд Руднева. – В смысле, это чудесно, конечно, но, сам понимаешь…

– Понимаю, – чуть успокоился его друг. – Ты надеялся, что нашел подозреваемого. А сам чем похвастаешься?

– Ничем, – грустно вздохнул Черкасов. – Гороховский сегодня устроит облаву на Солдатской, чтобы найти пропавший портсигар. Сам понимаешь, насколько важная это будет улика. У кого портсигар – тот и виноват. По крайней мере, в глазах пристава.

– А ты остаешься у разбитого корыта, и с рассерженным на тебя начальственным лицом. Хотя… Есть у меня одна идейка…

– Какая? – встрепенулся Черкасов.

– А какой сегодня день недели? Понедельник? – задумчиво уточнил Павел.

– Он самый!

– Тогда бегом за мной! – Павел внезапно вскочил и вихрем рванулся на улицу. Черкасову ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. Они вышли во двор усадьбы, открыли калитку в мощных резных воротах и оказались на улице. В столь поздний час прохожих было мало – большинство предпочитало оставаться дома, спасаясь от пыли и духоты. Поздние августовские сумерки оставляли достаточно света, что радовало – за пределами главных улиц фонари горели редко и на большом расстоянии друг от друга.

– А куда мы бежим? – поинтересовался едва поспевающий за другом Черкасов.

– К Волынкину, – пояснил Павел. – Помнишь, мы пересекались с ним у Шифферса?

Статского советника Волынкина, завсегдатая шахматного клуба, Константин помнил смутно, но почел за лучшее кивнуть.

– Сомневаюсь, что Павел Васильевич будет рад нас видеть в такой час, но куда деваться! – от азарта Руднев передвигался по улице чуть ли не прыжками.

– Зачем он нам?

– Как, зачем? Сей суровый старик заведует вторым отделом «Ведомостей», – назвал Руднев главную газету губернии. – И завтра как раз выходит новый номер! Нам нужно успеть дать объявление!

– Какое? – Черкасов не поспевал ни за шагом, ни за ходом мысли друга.

– Как, какое? – повторно удивился Руднев. – «Такого-то числа сего месяца там-то была найдена брошь»…

Он осекся, остановился посреди улицы и смерил Черкасова подозрительным взглядом:

– Описать украшение сможешь?

– Ой… – чуть не врезался в застывшего товарища сыщик. – Ну да, конечно!

– Отлично! – торжествующе тряхнул кулаком Павел и снова рванул вперед, параллельно объясняя план Черкасову. – Естественно, мы не скажем, что вещица была найдена на трупе! Нет, скажем, что нашлась в абсолютно другом месте, была доставлена неравнодушным обывателем в I-ую сыскную часть, и коллежский регистратор Черкасов с удовольствием вернет её хозяину! А! Каков я?!

Он явно ожидал восхищенного панегирика со стороны Константина, но тот был настроен скептически:

– А если убийца знает, что брошь осталась у Нехотейского?

– Тогда шиш тебе, а не лавры первого сыщика губернии! – обиженно проворчал Руднев. – Но я готов рискнуть, и даже ссудить тебя рублем на публикацию объявления в ближайших трех выпусках газеты!

Как Павел и предсказывал, редактор второго отдела «Ведомостей» не был в восторге от поздних визитеров. Но после того, как Черкасов объяснил ему важность и срочность их прошения, согласился опубликовать требуемое объявление, которое Руднёв и набросал максимально разборчивым почерком со слов друга.