***

– А! – воскликнул Богородицкий, торжествующе потрясая драгоценным портсигаром. – Каков Гороховский! Каков орёл!

Юрий Софронович зря времени не терял. Задействовав всех доступных городовых, он устроил одновременную облаву на самые злачные притоны нижней Солдатской улицы. Удача улыбнулась ему в подпольном доме терпимости, который держали бывшие солдаты, братья Жихарёвы. Одного взгляда на их жуткие образины хватало, чтобы понять – лучших кандидатов на роль убийц учителя Нехотейского найти сложно. Работы Чезаре Ломброзо еще не достигли города С., но пугающе эрудированный Руднев успел просветить своего друга о новаторствах криминалистики. Черкасов был вынужден признать – узрев Жихарёвых, с их свирепыми, глубоко посаженными глазами, всех заросших рыжеватой шерстью, почтенный итальянец еще глубже уверился бы в правоте своей теории.

Жихарёвы, Сенька и Потап, в один голос божились, что Нехотейского и пальцем не трогали. Да, они были знакомы – оставшись без средств на арфисток Банцекова, учитель отправился утолять низменные страсти в заведения подешевле. Одним из таких оказался жихарёвский притон. Но, по словам братьев, им не было смысла убивать развратника. Напротив – сначала он платил исправно, затем влез в долги, и только-только начал их отдавать. Гулко постучав себя по могучей волосатой голове, Сенька объявил, что они-де с братом, не совсем остолопы, и разуменье имеют не резать золотую курицу. Портсигар им отдал сам Нехотейский, в уплату части долга.

Естественно, Богородицкий оправданиям закоренелых бандитов верить отказался. Для начала (по здравому предложению упавшего духом Черкасова, которое тот дал скрепя сердце) вызвали слугу Нехотейского и дворника Василия Семенова. Оба мгновенно опознали «нехороших мужиков», приходивших к их нанимателю. Обрадованный пристав велел запереть Жихарёвых в «холодненькой» и обеспечить чистосердечное признание. За это, свирепо ухмыльнувшись и хрустнув пальцами, взялся Гороховский. Богородицкий же умчался на доклад к полицмейстеру и Василисову.

Расстроенный Черкасов, понурив голову, слонялся по полицейской части, не находя себе места. Раз он сунулся к камерам, но оттуда раздавался жуткий хриплый бас Юрия Софроновича: «Помни, что гнев не замедлит, что наказание нечестивому – огонь и червь». Константин отпрянул и вернулся в общий зал. В помещении было душно и пыльно, что лишь усугубляло мрачное настроение молодого сыщика. Наконец, он решил выйти на крыльцо, в надежде, что относительно свежий воздух разгонит навалившуюся тоску.

На выходе из здания он столкнулся с симпатичным усатым господином в опрятном коричневом костюме.

– Ох, простите покорно! – отскочил в сторону визитёр. – Подскажите, пожалуйста, где я могу найти коллежского регистратора Черкасова.

– Вы его уже нашли, – печально объявил Константин.

– Какая удача! – не замечая мрачного расположения духа собеседника обрадовался симпатичный господин. – А я как раз к вам, по объявлению о найденной броши! Как прочитал утром в газете, так сразу понял, что жена потеряла! Ну, а я сразу к вам! Позвольте представиться – Филипп Заварзин, инженер Моршанско-Сызранской железной дороги!

Глава седьмая

«Тайна госпожи Заварзиной»

Как и не к ночи помянутые братья Жихарёвы, Черкасов себя за остолопа не держал. По крайней мере, желание вскочить и нестись арестовывать хозяйку украшения он подавил быстро.