Еще больше расстроило судью, что Чжу, вместо того чтобы проводить их в большой зал для приемов, повел на открытую террасу в южном крыле.

— Я собирался, — громогласно объявил Чжу Даюань, — предложить вашей чести обед в зале, но вы же знаете, мы — простые северные крестьяне, и нам никогда не приготовить такой еды, какую подают вашей чести дома. Поэтому я решил, что ваша честь предпочтет настоящий охотничий обед на свежем воздухе. Жареное мясо и простая выпивка — всего лишь деревенское угощение, но, надеюсь, не лишенное вкуса!

Судья вежливо согласился, но про себя подумал, что это была крайне неудачная затея. Ветер стих, и вокруг всей террасы стояли войлочные ширмы, но было все еще очень холодно. Судья дрожал, в горле у него першило. Он подумал, что, должно быть, сильно простудился утром в доме Баня и предпочел бы, конечно, уютный обед в теплом зале.

Терраса была освещена многочисленными факелами, мерцающий свет которых падал на большой квадрат, образованный четырьмя столами из толстых досок, уложенных на козлы. Посередине стояла огромная жаровня, засыпанная пылающими углями. Трое слуг вокруг нее поджаривали куски мяса на длинных железных шампурах.

Чжу Даюань усадил судью на складной табурет во главе стола, между собой и мастером Ляо. Советника Хуна и Дао Ганя посадили рядом с секретарем Чжу — Юй Каном — за правым столом напротив двух пожилых мужчин, которых Чжу представил как торговцев бумагой и вином. Ма Жун и Цзяо Тай сели за стол напротив судьи вместе с мастером боевых искусств Лань Даогуем.

Судья Ди с интересом рассматривал знаменитого борца и боксера, чемпиона северных провинций. Свет падал на его тщательно выбритые голову и лицо. Мастер сбрил волосы, чтобы они не мешали ему в схватках. Из восторженных рассказов Ма Жуна и Цзяо Тая судья знал, что Лань всецело посвятил себя этому искусству, так и не женился и вел предельно аскетичную жизнь. Продолжая обычный вежливый разговор с Чжу, судья Ди порадовался тому, что Ма Жун и Цзяо Тай нашли в Бэйчжоу таких подходящих им друзей, как Чжу Даюань и Лань Даогуй.

Чжу предложил выпить за судью, и тому пришлось произнести ответный тост, хотя неразбавленная водка обжигала его больное горло.

Потом Чжу поинтересовался, как идут дела с раскрытием убийства, и судья Ди коротко рассказал о нем, не забывая при этом о жареном мясе. От жира у него все внутри переворачивалось, и он попытался ухватить палочками какие-то овощи, но обнаружил, что сделать это в перчатках удается ему с большим трудом. Тогда он снял перчатки, но пальцы тут же замерзли, и есть стало еще труднее.

— Это убийство, — сказал Чжу хриплым голосом, — сильно встревожило нашего друга Ляо. Он боится, что его дочь Ляньфан постигла такая же печальная участь. Не могли бы вы приободрить его немного, ваша честь?

Судья Ди сказал несколько слов господину Ляо о том, какие усилия прилагаются, чтобы найти его дочь, но это только побудило седобородого старца пуститься в длинные рассуждения о ее достоинствах. Судья весьма сочувствовал несчастному отцу, но он уже несколько раз слышал этот рассказ в судебной управе, а голова у него и без того раскалывалась. Лицо его пылало, зато спина и ноги были ледяными. Он грустно подумал, не слишком ли тягостной окажется поездка его жен и детей в такую погоду.

Чжу вновь наклонился к судье и произнес:

— Я искренне надеюсь, что ваша честь найдет эту девушку, живой или мертвой! Мой секретарь совсем извелся от волнений из-за нее.