— От этого было бы еще хуже! — усталым голосом сказал судья Ди. — Ведь я, в конце концов, в самом деле приходил туда ночью, причем в чужом обличье. Она очень умна и отлично знает, как снискать симпатии толпы.

Он сердито подергал себя за бороду.

— По-моему, — заметил Дао Гань, — она не так уж и умна. Лучше всего ей было бы спокойно ответить на все вопросы и сослаться на свидетельство о смерти доктора Гуана. Ей следовало бы понимать — своими пререканиями она только укрепляет наши подозрения в том, что и в самом деле убила своего мужа.

— Ее ничуть не заботит, что мы о ней подумаем! — с горечью сказал судья. — Ей важно предотвратить второе расследование смерти Лу Мина, потому что оно доказало бы ее виновность. И сегодня она много сделала для того, чтобы добиться своего!

— Придется вести это дело с предельной осторожностью, — заметил Цзяо Тай.

— Несомненно, — кивнул судья.

Тут в кабинет торопливо вошел начальник стражи.

— Ваша честь, — взволнованно сказал он, — только что в управу явился один сапожник со срочным сообщением от советника Хуна!

Глава 15

Бесцельно переходя от одного уличного ларька к другому, советник Хун заметил, что начинает смеркаться, и подумал, что пора возвращаться в управу.

Обстоятельные расспросы двух молодых людей, которые вошли в баню вместе с юношей-татарином, особых результатов не дали. Они не смогли ничего добавить к сведениям, сообщенным их приятелем, которого допрашивал судья Ди. Они сказали, что татарин показался им самым обычным парнем, единственное, что поразило их — бледность его лица. Молодые люди не заметили никакой пряди волос, и советник решил, что первый юноша мог принять за него по ошибке кончик головной повязки.

Хун постоял немного у аптеки, пытаясь определить, что за странной формы корни и засушенные маленькие животные лежат на подносах перед прилавком.

В этот момент высокий мужчина, проходя мимо, задел его. Советник Хун развернулся и увидел широкую спину и остроконечный черный капюшон. Он быстро протолкнулся сквозь толпу бездельников и успел заметить, как тот человек исчезает за углом. Хун поспешил за ним и вновь увидел его перед лотком ювелира. Человек в капюшоне что-то спросил, и продавец достал поднос с блестящими предметами, которые тот начал рассматривать.

Советник рискнул подойти поближе, надеясь разглядеть его лицо, но оно было закрыто капюшоном. Тогда Хун подошел к торговцу лапшой, стоявшему рядом с ювелиром, и попросил чашку за два медяка. Пока торговец накладывал ему лапшу, советник наблюдал за человеком в капюшоне.

Но теперь с ювелиром разговаривали двое других покупателей и заслоняли этого мужчину, так что Хуну были видны только его руки в перчатках, пока тот рассматривал стеклянную чашку, наполненную красными камнями. Мужчина снял одну перчатку, достал рубин, положил его на правую ладонь и потер указательным пальцем. Два других покупателя отошли, и теперь этот мужчина был хорошо виден, но он стоял нагнув голову, и советнику никак не удавалось разглядеть его лицо.

Советник был так взволнован, что с трудом глотал лапшу. Он увидел, что ювелир воздел руки к небу и принялся что-то тараторить. Очевидно, он торговался с мужчиной в капюшоне. Но как советник ни напрягал слух, из-за болтовни стоявших рядом едоков ему не удавалось расслышать, о чем они говорят. Хун торопливо набил рот лапшой. Когда же он снова посмотрел в ту сторону, ювелир заворачивал какой-то маленький предмет в кусочек бумаги, который затем отдал мужчине в капюшоне. Тот быстро повернулся и исчез в толпе.

Советник Хун опустил на прилавок чашку, еще наполовину наполненную лапшой, и двинулся за ним.

— Эй, дедуля, тебе не понравилась моя лапша? — возмущенно крикнул продавец.