В прошлом месяце ко мне приходила госпожа Лу из лавки бумажных изделий. У нее было тяжелое отравление, рука распухла и покрылась язвами. Она спросила, как это лечить, и я дал ей совет…

— Откуда вы знаете эту женщину? — прервал его судья.

— Когда она была ребенком, — сказал Бань, — ее родители жили рядом с моим старым домом, в западной части города. После того как она вышла замуж, я с ней не виделся. Не могу сказать, что был слишком этим огорчен, мне никогда не нравились женщины из этой семьи. Ее отец был порядочным торговцем, но мать-татарка занималась черной магией. У дочери были такие же причудливые интересы, она постоянно готовила на кухне странные снадобья, иногда впадала в транс и говорила страшные вещи. Очевидно, она узнала мой новый адрес и поэтому пришла посоветоваться со мной по поводу раздражения на руке. Тогда же она сказала мне, что ее муж умер.

— Это очень интересно! — сказал судья. Он с жалостью посмотрел на Баня и добавил: — Теперь я знаю, кто совершил это мерзкое преступление, Бань Фэн! Но преступник — опасный маньяк, и к таким людям нужно относиться с большой осторожностью. Сегодня ночью не выходите из дома, забейте досками это окно в спальне и держите дверь на запоре! Завтра вы все узнаете.

Бань Фэн ошеломленно слушал его. Судья Ди не дал ему времени на вопросы, поблагодарил за чай и вышел.

Глава 14

Вернувшись в судебную управу, судья Ди застал в своем кабинете поджидавших его Ма Жуна, Цзяо Тая и Дао Ганя. Одного взгляда на их вытянутые лица было достаточно, чтобы понять, что хороших новостей у них нет.

— Господин Чжу Даюань предложил великолепный план, — мрачно доложил Ма Жун, — но нам не удалось найти никаких новых следов. Сам Чжу Даюань с Цзяо Таем обошел всех знатных жителей и составил список всех учеников, какие когда-либо были у наставника Ланя. Вот он, но навряд ли это нам поможет! — Он достал из рукава бумажный свиток и передал его судье.

Пока тот просматривал его, Ма Жун продолжил: — Мы же с Дао Ганем и советником Хуном отправились обыскать дом наставника. Увы, мы не нашли ничего, что хотя бы отдаленно указывало на то, что у Ланя были какие-то недоброжелатели. Потом мы допросили главного помощника учителя, славного молодого человека по имени Мэй Чжэн. Он рассказал кое-что интересное.

До сих пор судья слушал не слишком внимательно, его мысли были заняты потрясающими открытиями, сделанными в доме Баня, но тут он выпрямился и нетерпеливо спросил:

— Что же это?

— Он сказал, — продолжил Ма Жун, — что однажды, когда он неожиданно пришел к учителю домой вечером, то услышал, как тот разговаривал с женщиной.

— Кто эта женщина? — напряженно спросил судья.

Ма Жун пожал плечами и сказал:

— Мэй Чжэн не видел ее, он только слышал через дверь несколько слов, но смысла их не понял. Он не узнал голос женщины, но отметил, что она казалась рассерженной. Мэй Чжэн — простой, честный юноша, ему и в голову не пришло подслушивать, поэтому он быстро ушел.

— Но это доказывает, по крайней мере, что у наставника Ланя все-таки были какие-то отношения с женщиной! — бодро сказал Дао Гань.

Судья Ди никак на это не прореагировал, но спросил:

— Где советник Хун?

— Когда мы закончили дела в доме наставника Ланя, — ответил Ма Жун, — советник отправился на рынок, чтобы допросить двух юношей, как выглядел тот татарин. Он сказал, что вернется сюда к обеду. А Цзяо Тай проводил Чжу Даюаня домой и потом присоединился к нам в доме Ланя.