|
Но мой инструмент был еще слишком туп и неразвит, он не годился для выраженья божественных частностей, и ее глаза, ее волосы становились безнадежно общи в моих, в прочем, неплохо сработанных строфах. Ни один из тех описательных и, будем честными, пустеньких опусов не стоил (особенно в переводе на голый английский - не оставлявший в них ни склада ни ляда) того, чтобы его показывать Ирис, к тому же чудная стеснительность, какой я отродясь не испытывал прежде, приволакиваясь за девицей на бойкой заре моей чувственной юности, мешала мне представить Ирис этот свод ее прелестей. Но вот ночью 2О июля я сочинил более косвенные, более метафизические стихи, которые решился показать ей за завтраком в дословном переводе, взявшем у меня времени больше, чем сам оригинал. Название стихотворения, под которым оно появилось в парижской эмигрантской газете (8 октября 1922 г., после нескольких напоминаний с моей стороны и одной просьбы "прошу вас вернуть..."), было да и осталось - во всех антологиях и собраниях, перепечатывавших его в последующие пятьдесят лет, - "Влюбленность", и оно облекает золоченой скорлупкой то, на выраженье чего в английском уходит три слова. Мы забываем, что влюбленность не просто поворот лица, а под купавами бездонность, ночная паника пловца. Покуда снишься, снись, влюбленность, но пробуждением не мучь, и лучше недоговоренность, чем эта щель и этот луч. Напоминаю, что влюбленность не явь, что метины не те, что, может быть, потусторонность приотворилась в темноте. - Прелестно, - сказала Ирис. - Звучит как заклинание. А что это значит? - Это у меня здесь, на обороте. Стало быть, так. Мы забываем - или лучше, склонны забывать, - что "влюбленность" ("being in love") не зависит от угла, под которым нам видится лицо любимой, но что она - бездонное место под ненюфарами, "a swimmer panic in the night" (здесь удалось передать трехстопным ямбом последнюю строчку первой строфы, "ночная паника пловца"). Следующая строфа: Пока сон хорош, в смысле "пока все хорошо", - продолжай появляться в наших снах, "влюбленность", но не томи, пробуждая нас или говоря слишком много, - умолчание лучше, чем эта щель или этот лунный луч. |
